Девочка бандита

Дрим Мила

Воздух наполнился гулом.

Детская площадка была старой, впрочем, как и пятиэтажки, и забор, разделяющий придомовую площадь и место, где находился участок для развешивания вещей. Краска, местами, облупилась, выцвела, но это нисколько не убавляло веселья ребятни.

Я улыбнулась. Их веселье благотворно повлияло на мое настроение. В конце концов, всё было не так плохо.

Я отработала свой первый рабочий день (и ничего, что он длился несколько часов). Не сломала ногу, когда

падала, и заработала.

Я чувствовала себя самостоятельной, почти успешной. И на фоне этих ощущений, в голове завертелись мысли.

Я позволила себе помечтать.

Куплю себе джинсы, мальвины! А потом – нормальную осеннюю обувь… Если дело пойдет хорошо, и тете Вере понравится, как я работаю, попрошусь к ней работать на выходные.

Правда, неизвестно, как бабушка отнесется к этому. Про папу я не думала. О своих отцовских обязанностях он предпочитал не вспоминать. Но когда это случалось, это нужно было лишь для того, чтобы я помогла ему с заначкой, как прошлой ночью.

Ну, да ладно… Если я начну зарабатывать, то, может, смогу жить отдельно.

Этого я хотела больше всего.

Просыпаться сама, без криков бабушки. Есть то, что я хочу, даже если это будет просто хлеб и чай, и не получать за это получасовые лекции.

Не вздрагивать ночью от папиных шагов, не задыхаться от его перегара… Не отмывать после него ванную.

Я хотела просто спокойно жить.

Спустя время, показался мой дом. При виде него я ощутила неприятное жжение в груди.

Говорят, дом, это место куда хочется возвращаться.

Если это так, то квартиру, в которой я жила, нельзя было назвать домом. Подавив в себе неприятные мысли, я подошла к подъезду. Пустующие лавочки рядом молчаливо подсказывали мне, что сейчас местные бабули заняты просмотром телепередачи.

Открыв дверь, я прошмыгнула внутрь.

Серые, местами исписанные стены, дышали прохладой и унынием. Не желая разглядывать их, я взбежала наверх. Провернула ключ в замочной скважине.

Но прежде чем открыть дверь, вздохнула, чтобы собраться с силами. А потом – тихонько прошла внутрь. Сделала шаг и прислушалась. Обычно, мне хватало несколько секунд, чтобы понять, какая обстановка дома.

В зале работал телевизор. Так, значит папа, скорее всего, развалился на диване и смотрел его. А бабушка, видимо, готовила обед. После пьянки он обычно предпочитал манную кашу, и бабуля даже специально брала пару дней без содержания, чтобы заботиться о своем единственном сыне.

Честно говоря, глядя на её заботу и опеку, я нередко ощущала себя лишней. Казалось, я каким-то странным образом очутилась в этой семье, и если бы не сходство (с отцом), я бы была уверена, что меня взяли из детдома.

– Лиза, ты? – бабушка выглянула с кухни. Лицо её было красным. Наверное, опять давление прихватило. Интересно, она не забыла выпить свои таблетки?

– Я, – я наклонилась, чтобы снять обувь, но бабушка остановила меня словами:

– Не разувайся. Иди-ка, сбегай за хлебом.

Она, вытирая жилистые ладони о старый фартук, подошла к шкафу. Достала кошелек, наскребла мелочь и протянула мне:

– Белый купи и батон.

– Хорошо, – согласилась я и поспешила выполнить приказ.

Желудок, до этого поднывавший от голода, напомнил о своем праве поесть неприятным жжением. Мысли о том, чтобы сказать бабушке, что я сперва поем, и только потом пойду в магазин, не было.

Сразу начнется такой ор, что потом и кусок в горло не полезет.

Я уже выходила из магазина, когда едва не столкнулась с Зоей Павловной, одним из наших преподавателей.

Дородная женщина, всегда находящаяся в хорошем расположение духа, она заряжала оптимизмом всех, кто был рядом с ней.

– О, Лизавета, – широко улыбнулась Зоя Павловна.

– Еще раз здравствуйте, – улыбнулась я в ответ и прижала к груди хлеб.

– Бабуля послала за хлебом? – преподаватель кивнула на хлеб.

Она была немного в курсе, какая интересная у меня семья. Не то чтобы я жаловалась, но Зое Павловне было достаточно немного пообщаться лично с моей бабушкой (та все-таки посетила место моей учебы), чтобы сделать свои выводы.

– Ага.

– Ясно, – Зоя Павловна понимающе вздохнула.

На короткий миг её улыбка померкла, а затем – вновь появилась на лице.

– Слушай, – понизив голос, продолжила преподаватель, – ты же у меня умница. Чистоплотная и аккуратная. Подзаработать хочешь?

Я тут же взбодрилась от её слов.

– Хочу, а что делать надо? – уточнила я.

– Да банкет организовать надо. Конкретно от тебя – нужно помочь с нарезкой. Оплата почасовая. За час – сто рублей.

– Сто рублей? – я округлила глаза. – Точно – просто нарезать?

– Точно. Ну, так что?

– Я согласна.

– Ну всё, тогда в пятницу, после занятий, едешь со мной.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Неделя тянулась мучительно медленно, и каждый день был похож на предыдущий. Отец продолжал утопать в своем запое, бабушка выполняла сразу две роли – спасателя и прокурора, а я – просто пыталась отгородиться от всего этого.

Но это мне удавалось лишь отчасти. Не очень-то просто абстрагироваться от происходящего, когда ты, пытаясь поесть, слышишь звуки блюющего отца, или же, уже засыпая, вздрагиваешь от громко хлопающих дверей и бабушкиных криков.