Девочка Дамиана. Хочу тебя
Шрифт:
— Но я не знаю, где он! — выпалила я. — Я не общалась с ним несколько месяцев.
— Хорошо. Думаю, если мы в суде сообщим, что вашего мужа разыскивает полиция и ФСБ, а ещё представим результаты вашего обследования в больнице, в качестве доказательства, что он вас бил, попутно доказав факт его вам измены, вы получите развод в первом же слушании.
«Час от часу не лучше!» — закусив губу, поняла я. Во-первых, у меня не было никаких доказательств, что муж меня бил, потому что я не обращалась в больницу. А во-вторых, я не знала, кем являлась его любовница, ведь ни разу её не видела.
«И что значит, что его ищет ФСБ? Неужели его преступления такие тяжёлые, что к делу подключились и они? Или это дело рук Юдина? Он настолько хотел отмстить бывшему другу?» — задумалась я, уйдя в мысли так глубоко, что пропустила момент, когда оказалась в кухне уже не одна.
Я и испугаться не успела, когда Дамиан положил мне руку на плечо и перехватил телефон, едва ли не упавший у меня из ослабших пальцев. Отодвинувшись, он невозмутимо принялся сушить мои волосы, взяв полотенце и начав убирать им лишнюю влагу. Юдин будто бы знал, что у меня болела голова, а я… Я готова была замурлыкать, как довольный кот, объевшийся сметаны. Впрочем, я довольно скоро себя одёрнула, хотя и злиться на него у меня отчего-то не получалось. Как ни крути, но я понимала, что он хотел защитить нас. Меня и сына. И не хотела думать, почему он поступил именно так.
Вскоре Дамиан отошёл и продолжил мой прервавшийся разговор по телефону.
— Да, это я. Не волнуйся, Максим, до этого времени полиция найдёт Олега. У них уже есть ордер на его арест. А что анализы?
Повернувшись, он посмотрел на меня, и я поняла, что Казаков успел раскрыть ему некоторые детали. Слова же Юдина, прозвучавшие дальше, мне совсем не понравились.
— Не волнуйся, всё будет, — сказал он. — И анализы, и доказательства.
Я не знала, что бывший придумал, но вовсе не собиралась играть в его игры. Мне хотелось продолжить беседу с адвокатом, но Дамиан не позволил этого. Удержав меня за плечо, он продолжил непринуждённую беседу так, словно Казаков был его помощником!
— Буду благодарен, если всё пойдёт, как ты и обещаешь. Хорошо, буду на связи. Если что-то надо будет, звони мне. Теперь я лично отвечаю за Юлию и её сына. Нет, с этим не должно возникнуть проблем. Демид с самого рождения был записан на моё имя. Думаю, Олег не хотел, чтобы мой сын носил его фамилию. До связи.
Отключив связь, Юдин положил телефон передо мной и подхватил полотенце, которое оставил на спинке стула, чтобы продолжить дальше сушить мои волосы.
— Когда ты собирался рассказать, что знаком с Максимом? — спросила я.
— Не только знаком. Это я попросил его взяться за твоё дело, — отозвался он.
— Откуда ты узнал, что мне потребовалось развестись с Олегом?
— Этого я не знал. Просто предположил. И оказался прав. Думаю, за всё мне нужно благодарить Алису, — хмыкнув, произнёс бывший, а потом вдруг замер и строго поинтересовался: — И что значит, Максим?
— То и значит, — огрызнулась я.
Потом перехватила его руку и отобрала полотенце, поднимаясь и желая выйти из кухни, но не успела сделать и пары шагов, как оказалась прижата Дамианом к стене. Мои запястья оказались крепко им сжаты, а его взгляд бешено пылал и пронзал меня насквозь.
«Мамочки! Что я сделала не так?!» — пришла ко мне испуганная мысль.
— Нарываешься, милая, — прорычал он.
И при этом посмотрел так, будто бы хотел сожрать. В следующее мгновенье его глаза медленно опустились на мои губы. Вздрогнув, я облизнула их от волнения.
— Ты нарочно испытываешь моё терпение? — уточнил Юдин низким голосом.
— Т-ты… Ты… — пискнула я и задрожала.
Причём дрожь была не столько от страха, а сколько от охватившего меня желания.
Да, я хотела того, чтобы он поцеловал меня. Коснулся моих губ, стирая своим прикосновением всё то, что было до этого.
— Ты обещал.
И зачем я так противилась? Почему продолжала играть в недотрогу, когда всё моё естество хотело его? Единственного мужчину, который приучил моё тело к себе. Так, что оно абсолютно не признавало других. Так, что буквально выворачивало душу.
Рядом с Дамианом я чувствовала себя женщиной. Волновалась. Смущалась, как школьница. Дрожала. Ощущала непреодолимое возбуждение.
Даже в те мгновения мои соски вмиг затвердели и до боли врезались в кружево бюстгальтера, а мне враз захотелось потереться ими о голую кожу Юдина. Ощутить своим телом его. Чтобы он поочерёдно ласкал меня. Языком. Руками. Так, как умел только он.
Как раньше.
И Дамиан словно прочёл мои мысли. Наклонился и стал легонько покусывать мои губы, а потом, не встретив сопротивления, наконец-то поцеловал. Он словно бы поглощал меня, стискивая в объятиях и не отпуская ни на один миг.
Это не было поцелуем. Это было чем-то гораздо большим. Мы будто бы пытались заново узнать друг друга и… нам несказанно нравилось происходящее.
Глава 20
Юлия
После того вечера, когда Дамиан поцеловал меня, ну или я сама позволила ему это сделать, поскольку не могла больше сопротивляться влечению, прошло две недели. Время пролетело быстро, потому что каждый день у нас с Демидом был наполнен положительными эмоциями. Малыш хорошо адаптировался на новом месте и даже научился шустро ползать по полу. Думаю, здесь была заслуга Людмилы Семёновны, которая взяла на себя его воспитание, пока я восстанавливалась.
В тот день мы с бывшим остановились на поцелуе. О том, чтобы начисто стереть все границы, речи и не было. Вернувшись в комнату к сыну, я глупо улыбалась, ведь не знала, куда себя деть от чувств, что распирали меня в тот момент. Именно поэтому появление там Юдина несколько озадачило.
— Бабушка спит в моей комнате, а так как в квартире нет больше свободных мест, мне приходится проситься в вашу, — ответил он на мой немой вопрос.
— Нет, пока мы ничего между собой не проясним, мы не будем спать в одной комнате. Даже не думай об этом. — Покачав головой, я вывернулась из его объятий. — Я очень ценю тебя и наши отношения, но…
Это чёртово «но» добивало меня!
— Пока ты не веришь мне и считаешь, что я использовала Олега, а ещё обманула тебя, мы должны жить порознь. То, что ты отец Демида, не меняет того факта, что я по-прежнему замужем за твоим другом, который солгал мне о твоей смерти.