Девочка Дамиана. Хочу тебя
Шрифт:
Сглотнув, я на ватных ногах пошла на звук. Остановившись у дверей, привалилась плечом к косяку двери, немигающим взором смотря на бывшего. Мне не верилось, что происходящее было не сном, а реальностью. Дамиан стоял передо мной, держа на руках сына и что-то ему рассказывая, а ещё напрочь игнорируя меня. Я даже не знала, плакать мне или смеяться. Человек, из-за которого я столько страдала, был жив и здоров. В голове у меня творился настоящий хаос, и я тихо плакала, не в силах смахнуть с лица слёзы.
— Так и собираешься стоять или подойдёшь и покормишь сына? — В его голосе было столько укора, злости и ненависти, что душа у меня едва не разорвалась от боли.
Сходив на кухню за бутылкой смеси, я вернулась обратно. Юдин не смотрел на меня, а когда я протянули руки к сына, то почувствовала, что он не хотел его отдавать, словно ревнуя. Мысль о том, что он мог забрать ребёнка, поселила во мне чувство тревоги.
Оказавшись в моих руках, сын опять начал плакать. Он словно чувствовал моё настроение и обиделся на то, что я помешала ему провести время с отцом.
Олег никогда не был для него настоящим отцом. Хотя последний и обещал никогда не упрекать ни меня, ни сына в том, что тот ему не родной, его мнение резко поменялось после рождения Демида. Он и не пытался стать для него кем-то близким, ненавидя и оскорбляя нас обоих, а ещё поминая дурным словом и самого Дамиана.
— Я женился на тебе, но не должен брать ответственность за твоего отпрыска. Между нами не было даже близости, а от тебя всё ещё пахнет блядством! — сказал он, когда однажды пришёл с работы пьяным. Тогда я очень испугалась, ведь после сказанного Олег попытался раздеть меня, завалив на постель и оказавшись сверху. Неизвестно, чем всё закончилось бы, если бы он не заснул. Мужчина только и успел, что разорвать на мне одежду, а потом просто закрыл глаза, и через секунду комнату наполнил его храп.
Вынырнув из воспоминаний, я ощутила на себе тяжёлый взгляд Юдина. Последний не сводил с нас глаз, пока я кормила сына. На мне был только свитер, но в комнате казалось очень жарко, отчего у меня вспотели ладони.
— Где, — мой голос звучал хрипло и жалко, — где мы будем спать?
Я не могла. Не могла поднять голову и взглянуть на него. Почему-то у меня складывалось ощущение, что он всё знал. И о том, что я вышла замуж за его лучшего друга. И о рождении нашего сына. И о тех событиях, которые случились после. Об унижениях и оскорблениях от Олега. О том, как он однажды ударил меня за то, что Демид всю ночь плакал, потому что у него болел живот, и мы мешали ему спать. Он тогда будто с цепи сорвался. Как пёс, которого выпустили на волю, вышел из своей комнаты и, несмотря на то, что я держала на руках сына, ударил меня в лицо кулаком. Да так, что у меня перед глазами всё потемнело, и мне еле удалось удержать равновесие…
— Идём.
Послушавшись, я встала и молча пошла за Дамианом.
Глава 6
Юлия
— Это ваша комната. Дом в вашем полном распоряжении. Располагайтесь. Надеюсь, вам тут понравится.
Юдин замер у дверей, пока я с открытым ртом осматривала комнату. В ней было всё, словно она нас ждали. Большая кровать, детская колыбель, телевизор и даже отдельная ванная комната. До этого у меня не было ничего такого. Только кровать, на которой мне приходилось окружать Демида подушками, чтобы он не упал. Олег не хотел тратить лишние деньги на нужды ребёнка, а я была слишком слаба и зависима от него, чтобы отстаивать своё.
— С-спасибо.
В комнате повисла неловкая тишина. Или это только мне показалось? Если было судить по серьёзному лицу бывшего, его ничто не смущало. Конечно, ведь он был в собственном доме. Это я была в том чужой. В общем-то, мне предстояло работать, поэтому я думала, что нам должны были выделить маленькую комнату, но нет.
— Я подожду тебя в гостиной, — сказал Дамиан и посмотрел на меня так, словно я была самым худшим, что случилось в его жизни.
«Почему он так смотрит? В его взгляде столько ненависти и боли. Неужели он не видит, как мне плохо? Не читает всё по моим глазам, как я читаю по его?» — мелькнула у меня мысль, полная тоски.
— Тихо-тихо, — шепнула я, прижимаясь губами к виску сына, который захныкал, выпустив соску изо рта. — Всё хорошо, мой милый, всё хорошо.
Только ему удавалось заставить меня улыбнуться сквозь слёзы, позабыв обо всём. «Как вообще можно ненавидеть его?» — недоумевала я, вспоминая сбежавшего мужа.
Когда Демид заснул на моих руках, мне удалось осторожно переложить его в кроватку. Полюбовавшись на него, я досадой подумала о том, что не хотела никуда идти. Я видела, как холодно ко мне отнёсся Юдин, и не знала, о чём он хотел поговорить.
Помянув добрым словом Олега, я почувствовал себя последней дрянью из-за невольного предательства любимого человека.
Впрочем, сколько бы я ни оттягивала момент, время поговорить всё же пришло. «Думаю, Дамиан имеет право знать, что Демид его сын. К тому же я тоже хочу выяснить правду, спросив у него, почему он так легко от нас отказался?» — подумала я, направляясь в гостиную, где всё и должно было решиться.
Бывший стоял у открытого окна и курил. Он уже снял верхнюю одежду, переодевшись в рубашку тёмного цвета и брюки. Остановившись за его спиной в нерешительности, я прикусила от волнения губы, пытаясь деть куда-нибудь руки.
— Д-Дамиан? — позвала негромко, однако он будто и не услышал меня.
Помолчав, я осмелилась сделать пару шагов к нему, но мужчина внезапно обернулся, смерив меня злым взглядом. Вздрогнув, я застыла на месте, не зная, как и реагировать.
— Ты открыл окно, — начала говорить, избегая смотреть ему в глаза. — Холодно.
Обойдя его, застывшего каменным изваянием, я поёжилась и закрыла окно.
— Садись, — приказал он, садясь в кресло и ожидая меня.
Перед ним на журнальном столике лежали какие-то документы с ручкой. Кивнув, я покорно села напротив него.
— Подпиши это.
Дамиан наклонился и передал мне бумаги. Взяв одну, я быстро прочитала первые строчки, ничего не понимая и поднимая взгляд на мужчину, равнодушно смотревшего на меня. Продолжив чтение, я внезапно всё осознала, отчего буквы стали плыть от слёз.
— Что это? — Я подняла заплаканные глаза на Юдина.
— Документы об отказе от сына, — спокойно ответил он.
Выражение его лица не изменилось. Как было холодным и отстранённым, таким и оставалось.
— Я забираю его, Юлия.