Девочка для шпиона
Шрифт:
— К вашим услугам фирма «Эдельвейс».
— Добрый вечер! — с несвойственным ему похабным придыханием заговорил Вячеслав. — Что у вас сегодня можно заказать?
Мы со Славой рассчитывали, что фирмач сейчас преподнесет нам перечень услуг, записанный в уставе предприятия. Как бы не так!
— У нас все как обычно, — отчеканил тот же голос. — Что бы вы хотели?
— Что-нибудь экзотическое.
— Хм… — на секунду задумался парень. — Есть мальчик-негр, чудная пластика. Но это
Вячеслав сделал мне круглые глаза: мол, куда мы попали! Но это так, от легкой растерянности. И он, и я, мы, кажется, поняли, что за товар предлагается потребителю.
— А Катю можно? — продолжает придуриваться Слава.
На том конце провода возникла пауза, потом дежурный — а кто же он еще? — бросает коротко:
— Минуточку.
Через минуту, не больше, к трубке подходит другой, голосом построже:
— Что вам угодно?
— Я же сказал — Катю! — может, и непритворно раздражается Слава.
— Представьтесь, пожалуйста! — требует голос номер два.
Наверное, там принимают Славу за одноклассника Мещеряковой, которому та опрометчиво дала координаты своей работы, поэтому, когда Слава ляпает в трубку совершенно искренне: «Да Славик я», ответ звучит так:
— Слушай, Славик, нет сегодня Кати. И сюда больше не звони, а то лаптей в свою Рязань не унесешь!
На этом связь с «Эдельвейсом» прекращается. Но только телефонная.
— Итак, она звалась путаной… — пробормотал Вячеслав, потом спросил: — Ну что, поедем девочек снимать?
— Только баксов возьми на оперативные расходы!
— Ага! И бронепрезерватив в придачу! — хохочет Грязнов.
Я разделяю его радостное оживление: ощупью мы вышли на след, да на какой!
Слава быстро накрутил диск телефона:
— Алло! Володя? Привет, это Грязнов. Как дела? На спецмероприятие не собираешься? Собираешься? Оч-чень хорошо! Даю наводку… Что? Не «на водку», а «наводку» в одно слово! Сейчас будем! Он положил трубку и сообщил:
— Поедем с ребятами из двенадцатого.
Мы выходим и пешочком по ночному городу движемся в сторону Цветного бульвара.
В двух комнатках, заставленных столами и сейфами, тесно от народа. Здесь располагается двенадцатый отдел МУРа, созданный совсем недавно, в начале 1993 года. Название у него занудное — отдел по борьбе с притоносодержанием, сводничеством и распространением порнографии. Раньше такого отдела не было, впрочем, раньше не было в Москве и более трехсот различных притонов, бордельчиков и прочих мест общего пользования существами обоего пола.
Начальник отдела, майор Владимир Пронько, встречает нас, выслушивает короткий, лишенный
— Это местечко я знаю, — вздыхает, — вот побывать не пришлось. А говорят, стильный бордельчик! Чем вам помочь, ребята? По документам это массажный кабинет, девки там совершеннолетние — не придерешься…
Он берет со стола папку, открывает. Там подшиты самые различные объявления, опубликованные в газетах. И среди них это:
«Лучший отдых для мужчин и женщин — это мы! Очаровательные девушки и мужественные юноши приедут к вам или примут у себя в гостях. Кабинет массажа и медитации «Эдельвейс». Контактный телефон 812-12-12».
— Мужественные юноши — это хорошо, — задумчиво промолвил Грязнов. — А если я тебе скажу, что они предлагают детей?
— Я тебе поверю, — кивнул Пронько. — Я тебе скажу, что возле Большого малолеток разбирают пачками.
— Знаю.
— …Однако ловим мы не всех любителей нежного детского тела. Ты понял мою мысль, Слава?
— Понял, — кивнул Грязнов и рассказал, как ему предлагали в «Эдельвейсе» негритенка.
Этот факт я тут же подтверждаю.
Майор Пронько кивает:
— Тогда другое дело. Попробуем на понт взять.
Он критически осматривает нас с Грязновым:
— Вы оба на роль клиентов не годитесь. Тебя, Слава, каждая собака в городе знает. А вы, Александр Борисович, за крутого педофила не проканаете, прикид не тот, да и не по чину вам. Боюсь, что и моих развратничков многие сутенеры знают. Ладно, попробуем новичка. Гена!
К нам подошел высокий мускулистый блондин скандинавского типа:
— Лейтенант Карпенко, — представился он.
— Ну Грязнова Славу ты знаешь, — сказал ему Пронько. — А это Александр Борисыч Турецкий из Прокуратуры России.
Геннадий сдержанно кивнул мне, чуть приподняв брови, что могло означать удивление пополам с недоверием. Между милицией и прокуратурой отношения всегда были немного натянутые. И хотя лично мне посчастливилось найти именно в МУРе лучших друзей, это исключение, вероятно, только подтверждало правило.
— Гена, — спросил Пронько, — ты можешь поговорить под Урмаса Отта?
В глазах у лейтенанта мелькнул озорной огонек, очертания его выразительных губ неуловимым образом изменились:
— Этта, Флатимир Серкеефич, нато попроповать…
Майор был доволен.
— Та-ак, сейчас мы тебя приоденем… Слава, одолжишь свое пальтецо на часок?
— О чем речь, Володя!
— Отлично! Шляпу возьмешь мою!
Единственная в отделе девушка, с погонами старшего лейтенанта, подсказала:
— Гена, надо, чтобы обувь была хорошая. Сейчас на это тоже обращают внимание.