Девочка Джа

Николаева Юлия Николаевна

– Можешь не отвечать, – улыбнулась Ольга, снова отворачиваясь к платьям. Ну вот, а так хотелось сказать что-нибудь противное. Женщина вытащила платье, которое я тут же отнесла к категории шлюшанских. Глубокое декольте и разрез с одной стороны бедра, уходящий в дальние дали. Из зала, наверное, можно будет разглядеть мои трусы.

– Уверены? – поинтересовалась, не торопясь брать платье. Ольга осмотрела его, потом меня.

– Да тут что ни возьми… – начала она, но замолкла и всучила мне шмотку.

– А где можно переодеться?

–

Тут вот за вешалкой, никто тебя не увидит.

Ладно, за вешалкой так за вешалкой, что я, никогда не была в таких ситуациях? Честно сказать, не была, ну да ладно.

Чехол с гитарой я поставила к стене, стянула футболку, одновременно снимая с ног шлепанцы. Последними были штаны.

– Ого, – высказалась Ольга, – кто бы мог подумать, что под этими шмотками такое тело. Девочка, да тебе в модели надо.

– Давайте без комментариев, – заметила я, пытаясь влезть в платье. Узкое какое, зачем женщины это носят? А главное, как? Еще и лифчик пришлось снять, с такими декольте ему места не нашлось.

Спустив платье таки вниз, я прошла к большому зеркалу и открыла рот. Грудь видна почти наполовину, про разрез мы уже обсуждали. Так, ладно, на такое мы не договаривались. Повернувшись, уперла руки в боки.

– Я выгляжу, как проститутка, – заметила женщине.

– Брось, ты красавица.

– Это не отменяет того, что выгляжу, как проститутка.

– Поверь мне, – Ольга приблизилась, разглядывая мое лицо, – проститутки не носят такие дорогие платья. Садись, у нас еще макияж и прическа.

– Косу хоть не отрежете? – проворчала я, усаживаясь в крутящееся кресло.

Но Ольга меня уже не слушала, набирая в руки какое-то неимоверное количество косметики. Нет, это даже неплохо, под ее слоем меня никто никогда не узнает, главное, чтобы к земле не тянуло под его тяжестью. Корпели надо мной добрых полчаса, я чуть не заснула. Хотя вру, заснуть, когда тебе тычут чем-то в глаза и бурчат, чтобы не дергалась, довольно сложно. И когда волосы тянут в разные стороны – тоже. Красота требует жертв, только непонятно, с какой стати, от меня.

Наконец Ольга все отложила, осмотрела меня и выдала:

– Невероятно.

В том плане, что я стала процентов на восемьдесят вероятно не я? Охотно допускаю.

– Туфли, – пихнула она мне что-то с такими каблуками, что длина моего разреза перестала пугать.

– Убить меня хотите? – критично осмотрела я черные туфли на шпильке.

Ну если не убить, то точно сделать инвалидом. Ольга сделала нетерпеливый жест, кажется, ей и впрямь хотелось полюбоваться плодом своих трудов. Туфли я натянула (чулки мне, кстати, тоже выдали), аккуратно сползла с кресла и, покачиваясь, направилась к зеркалу. Не, ну в принципе, ничего, сносно. Буду играть на гитаре, петь, а то, что ноги покачиваются – так это чтобы ритм поддерживать.

До зеркала я не дошла. Не в том плане, что ходули сломались, просто

дверь распахнулась, и на пороге показался уважаемый Александр Иванович. Хотел что-то сказать, да так и замер с открытым ртом. Вот теперь его взгляд мне нравился. В плане, что это был взгляд не сканера, а нормального живого человека. С интересом таким смотрел, мужским. Даже немного задрожало где-то в районе живота. Ну ноги ходуном всегда можно на каблуки списать. Хотелось гордо сказать «челюсть подберите», но тут Ольга все испортила.

– Саша, ты что, влюбился? – захихикала она так по-дурацки, что было понятно: ей срочно нужно услышать от мужчины отрицательный ответ. Я только глаза закатила, а вот Александр вернул себе непроницаемое выражение лица.

– Оль, можно я поговорю с девушкой наедине?

Женщина недовольно повела плечом и удалилась, бросив на меня взгляд. Вот странная, не хотела плодить себе конкурентку, не надо было тут салон красоты разводить. Я доковыляла до зеркала и воскликнула:

– Матерь божья!

Не то чтобы я ее там увидела, но того, кого я видела, абсолютно точно не знала. И не узнала бы никогда, потому что такие дамы и я – ну мы живем в абсолютно разных измерениях.

Повернувшись к мужчине, развела руки в стороны и спросила:

– И сколько вы мне за это заплатите?

Я была почти уверена, что сейчас вылезу из платья, спрячу свою грудь куда подальше и отправлюсь домой. Какие-то границы ведь должны быть…

Александр назвал цену. Я икнула. Похлопала глазами.

– Сколько? – переспросила мужчину. Он повторил, разглядывая меня с интересом. Нравится, видимо, наблюдать, как люди меняют принципы на деньги. Хотя если вдуматься – то принципов у меня много, а денег мало. Можно и продать несколько, не обеднею.

Снова посмотрела в зеркало. Косметику уже не смыть, прическу не убрать, может, хоть платье поменяют на что-то более приемлемое? Хотела задать вопрос, а потом подумала – за другое платье премию могут и урезать. Тут же у них образ, понимаете ли.

Вздохнув, сказала печально:

– Творчество должно быть свободным, понимаете, Александр Иванович?

От отчества его малость перекосило. Малость – но приятно.

– Поверь, то, что ты будешь исполнять, на творчество не тянет. Так что можешь уверенно договариваться со своей совестью. Идем.

Я показала ему язык, правда, когда мужчина повернулся спиной. Одежда осталась на вешалке, заваленной шмотками, я подумала, ничего с ней не случится, потому посеменила на своих ходулях за Александром. Иванычем.

Мы пришли к Диме в маленькую комнатушку с диваном, столом и ноутбуком, рядом с которым лежала стопка листов. Парень вскочил и тоже открыл рот, на меня глядя.

– Это кто? – задал вопрос, я только глаза закатила. Нет, он серьезно?

– Это музыкант, – улыбнулась язвительно, – с регги-группой на гастролях.