Девочка Джа
Шрифт:
– Жив, ты чего, плачешь?
– Ну так, я же думала, что вы того…
– К счастью, мне повезло.
– А преследователям?
– А преследователям нет.
Ладно, эту тему лучше закрыть. Что-то она меня нервирует. Александр опустил мне на плечи свой пиджак и, развернув, легонько подтолкнул вперед. Я потопала по трассе.
– И что теперь будет? – молчать не могла – слишком сильный стресс.
– Пока не знаю. Для начала нужно переночевать в безопасном месте и обдумать ситуацию.
– У вас есть такое место на примете?
– Ну…
Мы снова сползли в обочину, а дальше пошли по полю. Капец, приключения. Не надо было продаваться за деньги. Отказалась бы, сидела бы сейчас дома, в компании друзей, пила иван-чай, терла за жизнь. За нормальную жизнь, а не вот это все.
А теперь у меня ни денег, ни гитары, и перспективы туманны, как никогда.
– Между прочим, – заметила я, – из-за вас я лишилась гитары.
– Из-за меня? – удивился мужчина.
– Конечно. Виктор Алексеич сразу сказал: не подходит она, а вы устроили тут… Платье, косметика, песни эти дурацкие.
– Понятно. Выберемся из этой истории, подарю тебе «Такамин» в знак искреннего раскаянья.
– Очень смешно, – буркнула я, добавив: – Что, правда, подарите?
– Правда, только помолчи.
Пф. Ну надо же, какие мы. «Такаминами» разбрасываемся. Между прочим, дорогущая гитара. За моральный ущерб самое то. Ну и конечно, гонорар, выступление-то состоялось.
Минут сорок мы топали в молчании. То еще испытание для моего организма. Вскоре пришли к поселку под названием «Сосново». Еще километра три брели окольными путями, пока не вышли к колее, засыпанной асфальтовой крошкой. Если ее я преодолела по обочине, то заброшенная стройка мои голые ноги вообще не вдохновила.
– Я не пройду, – заметила, останавливаясь. Александр бросил на меня вопросительный взгляд. Приподняла ногу, демонстрируя, что я вообще-то без обуви. Он посмотрел на бедро. Ну что за человек?
Вздохнул и подхватил меня на руки.
Глава 4
Я ойкнула, устраиваясь поудобнее, и обхватила его за шею. Радостным Александр не выглядел, хотя я вешу не так много, а он вон какой сильный, мышцы каменные. Тренировки ему только на пользу, когда теперь доберется до спортзала в такой-то ситуации?
Стройка закончилась быстро, я даже немного расстроилась. Снова началось поле. Откуда у нас столько полей? Хотелось бы уже выяснить, как долго мы еще планируем бороздить просторы нашей великой родины?
– Александр Иванович… – позвала я, он резко остановился, я впечаталась носом в его спину. Ой, блин, какие широкие плечи, Атлант бы позавидовал.
Тут он повернулся, я приподняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Во-первых, – заметил мужчина, – перестань меня так называть. Я старше всего на двенадцать лет, а уже чувствую себя вековым старцем. Во-вторых, перестань выкать. После сегодняшних приключений, думаю, мы вполне можем перейти на ты.
Вот все у него просто.
– Что же мне вас… Тебя, – поправилась я под укоризненным взглядом. – Сашей звать?
–
И пошел дальше. Я показала ему язык и припустила вдогонку. Быстро ходит, зараза. На этот раз шли мы недолго, вскоре показались дома, и я поняла, что мы у края поселка. Сосново это или нет – не знаю, но жизнь вокруг не наблюдалась. Хотя какая жизнь ночью?
Мы миновали сухой овраг и оказались возле невысокого проволочного забора с калиткой. Она была закрыта, Саша повозился, и вскоре мы проходили на темный участок. Он был просторный, почти пустой, только в стороне стоял сарайчик. К нему мы и приблизились. Вокруг тишина, никакого лая собак, например. Может, деревня нежилая?
– Стой тут, – сказал Саша и ушел в другую часть участка, вернулся с ключом, так что вскоре дверь сарайчика была открыта.
– Я сейчас приду, располагайся, – заметил мужчина, щелкнув выключателем, и снова исчез в темноте. В туалет поди пошел, тут его точно нет.
Предбанник размером метр на два был переоборудован в кухню. Здесь стояла часть кухонного гарнитура, в углу висел рукомойник, под которым на стуле стоял таз. На гвоздике полотенце, на полу пятишки с водой. Так, ладно, что у нас с опочивальней?
Я толкнула вторую дверь, нащупав выключатель, зажгла свет. Перспективно. Эта комнатка была примерно три на четыре метра, в углу разложенный диван-лягушка, на котором лежали две подушки, одеяло и комплект постельного белья. У стены трельяж и шатающийся стол. И это я его не трогала, так понятно, что шатается. Перекосило по жизни.
Не спеша прошла в комнату, выглянула в маленькое окошко. Темно, ничего не видно. Может, не стоило свет включать? Но тут мне стало не до света, потому что в зеркале я увидела свое отражение.
«Матерь божья», – захотелось мне снова сказать. Но если бы она явилась, то начала бы сразу изгонять из меня бесов. О чем я думала, когда рыдала в канаве? Да если бы в таком виде я выскочила ловить машину, водитель бы поседел на месте и до конца жизни отказывался бы садиться за руль. С этим нужно было что-то срочно сделать.
Я бросилась в коридор, налила в рукомойник воды и принялась отчаянно тереть лицо. На подоконнике нашлось мыло, я пустила его в ход, и к тому моменту, когда Саша появился, имела вид, если не презентабельный, то терпимый. Волосы заплела в косу, налаченным кончиком обвязав ее в конце. Застегнула пиджак на все пуговицы, закрутив рукава. Саша, окинув меня быстрым взглядом, заметил:
– Свет лучше выключить.
Я погасила в комнате, он в предбаннике, уселся на крыльце, привалившись плечом к косяку. Потоптавшись, я разместилась рядом.
– Чей это дом? – спросила мужчину. Он вздохнул. В этом вздохе я почти услышала: как же ты мне надоела.
– Ты не знаешь этого человека.
Ну само собой, не знаю. Но можно было и рассказать.
– Что мы теперь будем делать?
– Подождем до завтра, там видно будет.
Нет, ну что, нельзя нормально разговаривать?