Девочка Грешника
Шрифт:
— Слушаю?
— Ты где?
— В центре, недалеко от Исаакия.
— Ах, ты ж моя хорошая, — мурлычет, да так довольно.
— А что такое?
— Соскучился. Поделись геолокацией, я сейчас подъеду.
И я делаю все, как он сказал, а спустя всего десять минут начинаю весело пританцовывать, завидев его автомобиль, абсолютно не замечая, что за мной уже следят. Радостно запрыгиваю на Рому, обнимая за шею и врезаясь в его губы своими губами, целую и вся таю от любви и его горячих прикосновений.
— Я хочу тебя, — шепчет,
— Так возьми, — улыбаюсь я в его глаза.
И скорее в машину, затем к нему на Петроградку. Еле удержали себя в руках, но прямо с порога скатились в пропасть страсти. Быстро, страстно, разрывая на мне кружевные трусики. Тело гудит, нервы жалобно стонут, по венам жидкий огонь, а в голове только и мысли, что я хочу Рому себе навсегда. Его член вколачивается в меня словно отбойный молоток, а потом и я сама прыгаю на нем, наслаждаясь тем, как он смотрит на меня, чуть приподнимая мою грудь кверху и прикусывая полную нижнюю губу.
Кончаю так, что сознание просто покидает мое бренное, разомлевшее тело. А потом тихо хихикаю, когда Рома одевает меня, шутливо бормоча, что везде опоздал из-за моих поползновений до его святой и непорочной персоны.
— Что за коробулька? — кивает он мне на маленький пакетик, когда мы снова возвращаемся в машину.
— Это на завтра. Твой подарок.
— Капец, Сонь. Я хочу сейчас!
— Нельзя дарить раньше времени, это к страданиям и горьким слезам, — поучительно вещаю я, но Роме плевать на приметы с высокой колокольни.
— Да бред это все, маленькая. Дари сейчас. Дари, дари, дари, — канючит и зацеловывает меня всю, пока я со смехом ему не сдаюсь.
— Блин, Рома, ты просто невозможный! Ну ладно, ладно! С Днем рождения! — и все-таки вручаю ему коробочку, которую он сразу же принимается открывать с озорным блеском в зеленых глазах.
— Офигеть, — бормочет он, разглядывая монетку, — это очень круто, Соня! Ты прям меня увековечила. Нет слов, одни эмоции. Спасибо, маленькая!
— Не за что, — принимаю я от Ромы поцелуй, радуясь до безобразия, что смогла ему угодить.
— Есть за что, — выдыхает он и перетягивает меня к себе на колени, набрасываясь на мои губы, словно голодный зверь.
— Ты чудовище! — шиплю я, смотря на то, как он раскатывает на своем внушительном стояке презерватив.
— Твое чудовище, — рычит он и насаживает меня на себя.
И мы снова улетаем.
У моего дома оказываемся еще через полчаса и Рома качает головой.
— Сегодня придется задержаться, но к часам девяти я освобожусь. Ты как?
— Я буду ждать, — кончиками пальцев нежно очерчиваю я линию его подбородка.
— Поужинаем где-то или сразу ко мне?
— Поужинаем, — киваю я и прикрываю глаза, прикасаясь лбом к его лбу.
— Тогда я забронирую стол на девять.
— Угу.
— Заехать за тобой?
— Нет, скинь адрес, я сама возьму такси. Пусть будет свидание. Можно?
— Нужно, — тихо смеется
— Тогда выгоняй, я сама не могу уйти.
— Сонь…
— Ладно, ладно, — слажу с его колен, поправляю на себе сарафан и все-таки покидаю салон его автомобиля.
И понуро бреду домой. Эх, скорей бы уже девять вечера и опять жить!
Захожу в странно притихший дом, но не придаю этому никакого значения. Поднимаюсь на второй этаж и сворачиваю к себе, а затем толкаю дверь в свою комнату.
И тут же тихо вскрикиваю.
У окна, сцепив руки за спиной, стоит мой брат. Стоит и смотрит на меня так, как будто хочет придушить голыми руками.
— Ну, здравствуй, сестрица. Нагулялась?
Боже…
Глава 27. Открой глаза
— Д…Даня?
Я не знаю, к чему я спрашиваю это. Может надеюсь, что брат всего лишь плод моей фантазии — галлюцинация. Или я просто сплю и вижу свой самый страшный и жуткий кошмар. Но нет…
— Ну че ты шарежки на меня свои выпучила? Рассказывай, давай. Как дела твои? Что нового? Как поживаешь?
— Н-нормально, — переминаюсь с ноги на ногу и почти скатываюсь во внутреннюю истерику.
— Нормально?
— Да.
— Ну что же ты прибедняешься, сестрица? Я думал у тебя все заебись, а тут оказывается всего лишь нормально? — его саркастический тон больно ранит, но я стараюсь держаться изо всех сил.
— Дань…
— С кем ты сейчас была?
— Ни с кем.
— С кем, Соня?
— Я была одна.
— Хватит мне пиздеть! — буквально взрывается брат и я нечеловеческим усилием заставляю себя не срываться в слезы.
— Не ори на меня! — все-таки смахиваю я предательскую влагу с глаз.
— Ах, не орать? Может мне молиться на тебя, Сонь?
— Нет, но…
— Я последний раз спрашиваю, сестра! С кем ты была у Исаакия?
Сердце на вылет. Мозги в кашу. Кровь свернулась. Легкие горят. Схватилась за косяк, потому что колени подогнулись и все мои надежды развеялись как дым.
Он видел…
— С парнем, — выдыхаю я отчаянно.
— Так, с этим разобрались. С парнем, значит. И че ты этому парню позволила, дорогая моя сестра, м-м?
— Даня, пожалуйста, — сложила я руки в умоляющем жесте и сделала шаг ему навстречу, а он стремительно и резко ко мне.
И навис надо мной, высверливая дырку у меня во лбу и презрительно поджимая губы.
— Что. Ты. Ему. Позволила?
— Дань…
— Он трахал тебя? Отвечай мне, Соня?
— Боже…
— Давай-ка я напомню тебе, сестра, раз твоя память тебе изменяет. Ты продана. И девственность твоя тоже продана. За охулиард бабла, блядь. Смекаешь? Ты на хер не нужна Ильясовым, если тебя уже кто-то поимел. Это тебе понятно, гребаная ты дура?