Девочка Громова
Шрифт:
– Тут не о чем думать, - жёстко возражает он.
– Ты уже дала понять, что знаешь, о каких фотках я говорю. И всё, что пытаешься сейчас сделать - это оттянуть предстоящий секс. При том, что уже знаешь, что он будет. Знаешь.
– Дайте мне хотя бы несколько минут...
Нет никакой возможности придумать хоть какой-нибудь план... Он давит на меня своей близостью, позволяет себе касаться меня... Из-за этого напора мне всё труднее перестать паниковать, и найти хоть какой-нибудь аргумент, который позволит мне хотя бы взять передышку...
–
Настойчивые пальцы властно проникают под ткань платья, и, распахнув глаза, я вздрагиваю снова. К ужасу своему вижу, что ему это нравится. То, что я трепещу...
Ладонь скользит по бедру вверх, обжигая его...
Обеими руками схватив его запястье, все силы трачу на то, чтобы просто удержать его руку, которая пальцами уже приблизилась к стретчевой полоске чулков....
Но у меня не хватает сил противостоять ему... Вздрагиваю снова, потому что теперь пальцы его скользят уже по моему вспыхивающему обнажённому бедру...
Умоляюще смотрю в глаза. Но не вижу в них, тёмных, изучающих, глубоко посаженных, будто спрятанных в глубине лица, ни намёка на то, что он способен остановиться...
Безжалостно и властно он приближается тёплой ладонью к трусикам, за которыми вспыхивает всё теперь....
– Остановитесь, прошу вас...
Скользнув по моему бедру, он убирает руку. Снова уперев ладонь в стену, продолжает держать в ловушке.
Стараясь не коснуться его, поспешно оправляю платье. Щёки и уши не горят, пылают. Сердце учащённо бьётся в груди, колотится так, что в висках стучит.
– На видео - ты, - уверенно звучит его низкий, хрипловатый голос.
– Твоя сексуальность - лучшее тому доказательство. Ты - сплошной секс, Алина. Тебе этого не скрыть. Столько трепетной, дрожащей страсти, столько подавляемого желания, что...
– он усмехается.
– Сомнений у меня не осталось вообще. Не с твоей чувственностью пытаться проворачивать такие аферы, Алина. Она выдаёт тебя с головой. Это тебе так, на будущее.
Тихо выдохнув, на мгновение прикрываю глаза. Вновь смотрю на него.
– Если "да"...
– облизнув пересохшие губы, тихо спрашиваю я, - то что дальше?
Тёмные глаза чуть сужаются. Губы змеятся усмешкой.
– Ты хочешь гарантий?
Сглатываю.
– Я хочу понимать, что если пойду вам настречу, то вы... то позже вы не...
Он тихо смеётся.
– Боишься, что после того, как отдашься мне, я всё-таки покажу эти фотки Джованни?
– Да...
– опустив взгляд, тихо признаюсь я.
– Боюсь...
Он усмехается.
– А какая разница, что я тебе сейчас скажу? Ты ведь запуталась в собственной авантюре. Захлопнулась в мышеловке. Оказалась в ситуации, где каждый из нас, узнав правду, получит огромную власть над тобой. И до тех пор, пока буду ей обладать, а я буду обладать ею единолично, ты будешь моей.
В тихом ужасе смотрю на него. Дышать трудно, сердце бешено колотится в груди.
– Но кое-что гарантировать тебе я всё же могу, -
– Если будешь трахаться со мной классно, выкладываясь по полной, будешь страстной и чувственной, такой, как на видео, то тогда я подумаю над тем, чтобы не выдавать тебя.
– Это не гарантии...
– покачав головой, слабо возражаю я.
– Это всё, на что ты можешь рассчитывать. Что-то похожее на сказку о Шахерезаде. Только она рассказывала истории, чтобы выжить, а ты, Алина, будешь для этого трахаться. Со мной. И имей в виду: будешь бревном - секс засчитан не будет. Тебе нужно будет очень постараться, чтобы завтра у меня не возникло желания показать руководству компроментирующие тебя фотографии. Нужно будет выкладываться по полной программе. Отдаваться со всей возможной страстью. Позволять мне всё.
– Но я не хочу вас...
– едва не застонав, снова шепчу я.
– Смешно, - усмехается он, - учитывая то, что ты вся трепещешь. То, как ты реагируешь на ласки, говорит о тебе намного больше, чем ты хочешь показать. Уверен, что, несмотря на сопротивление, ты уже порядком промокла.
– он щурит глаза.
– Я чувствую это. Желанием, которое ты изо всех сил пытаешься скрыть, от тебя просто пахнет. Ты, может, и хорошая актриса, Алина, но не сейчас, уверяю тебя. Так что не делай мне мозги. Я очень неплохо чувствую, когда женщина возбуждена.
Владимир придвигается ко мне, и я действительно трепещу. Но не от возбуждения, несмотря на то, что он - красивый и уверенный в себе мужчина. От ужаса.
Его ладонь ложится на мой лобок, и у меня сдают нервы.
Оттолкнув его, со всей дури бью коленом ему по яйцам.
– Твою, сссука, мать....
– рыча, он ничком валится на асфальт.
В ужасе подбегаю к двери, распахиваю её и мчусь к другому выходу.
Но в момент, когда я подбегаю ко входу в ресторан, куда заходят удивлённо смотрящие на меня сотрудники, оттуда выходит...
... Александр.
Распахнув глаза, на ходу торможу и едва не врезаюсь в него.
– Вы куда так мчитесь, Алина?
– поймав меня за руку, весело спрашивает он.
Нервно оглядываюсь.
– Эммм...
– с трудом подбирая слова, говорю я.
– Просто я подумала, что...
– А давайте, - с весельем пьяного тамады, торжественно восклицает Александр, взяв меня и за вторую руку тоже, - мы с вами поедем на Невский!
– На Невский?
– оторопев, спрашиваю я.
Он пьяно кивает. Совсем бухой, похоже...
– Алина! Вы же - маск-вич-ка! Вы же Питер-то настоящий и не видели наверняка!
Меня трясёт. Вот-вот откроется сзади дверь и в коридоре появится Владимир...
– Вы чего так дрожите?
– пытаясь сфокусировать на мне взгляд, беспокоится Александр.
– Вы замёрзли? У вас ручки дрожат...
Он - мой шанс сейчас. Единственный шанс.
– На Невский, говорите?
– торопливо спрашиваю я.
Он кивает и улыбается.
– Точно! На Невский!
– И вы покажете мне город?