Девочка и Пахан
Шрифт:
Отца помню смутно, фотографии спрятаны где-то в коробке в гараже, надо достать, показать Лизе деда. А то живет без корней, вот и нет понимания. Растет как сорняк, сама по себе — Ларка ею плохо занимается. А я? А почему я должен ее воспитывать, если Ларка дома сидит и не работает? А теперь они собираются уезжать и я, вроде, готов отпустить. Так чего же меня так прихватило-то, не пойму.
Насте надо позвонить завтра, узнать, как там дела. Не получится пока встретиться, надо выяснить, что задумали свои. Вот так вернешься в квартиру, а тут ветер гуляет, ищи потом дочь по свету. А, может, Ларка про Питер врет, может она в Эмираты собралась
…. Поднялся только к обеду. Забрякали чашки на кухне, семейка проголодалась, значит. Вышел к ним мятый, небритый — молчат, глаза в тарелках у обоих. Ну, я что, совсем дикий? Что, я буду на них рычать с самого утра… ну, с обеда почти?
— Кофе сделай!
К Лизе подсел, хотел сыра взять, ничего в рот не лезет, будто с жуткой похмелюги, так я же не пил. Надо в баню съездить, выгнать из себя эту хворь. Или таблетки в аптеке спросить. Какие-нибудь от сердца, на всякий случай. Лара поставила передо мной чашку, в угол комнаты отошла и выдала речь:
— Я билет заказала, завтра вечером вылетаю. Лиза пока останется здесь. Я все там улажу и потом ее заберу.
— Не дергай ее этот год, пусть хоть доучится нормально. Школа тут знакомая, друзья…
— Нет у меня здесь друзей! У нас в классе одни крысы и пиявки! И учительница — тупица! Я тоже уехать хочу.
Мешаю горячую бурду в кружке, неохота пить горький кипяток, а молока Лара забыла добавить. Помнит только нужное ей. Отвечаю Лизе:
— Ага! А там тебя будут ангелы ждать и Матерь Божья вместо класснухи? Питер — второй город страны, там народ борзый, тебя — малявку приезжую быстро закоширяют.
Сказал и чуть не поперхнулся. Не понравилось мне это сравнение. Лиза среди «ангелочков». Херня лезет в голову.
— Справлюсь! Зато перспектива будет. Я выучусь и перееду в Канаду жить.
— А че не в Англию сразу? Там хоть принцы живые есть.
Надулась, молчит. Я Ларке говорю: «Задурила девчонке мозги. Затаскала по всяким кружкам, лишь бы самой с ней не сидеть, не говорить. Думаешь, она тебе благодарна будет и в Канаду с собой возьмет? Черта с два!»
Надоело спорить, как об стенку горох. Рад был в душе, что дочь пока остается дома. Ладно, все вроде притихли, успокоились, давай тряпки перебирать, готовить маму к поездке. Я сказал, что до магазина дойду, выбрался из квартиры, как из клетки. Ледышки в лужах хрустят под ботинками, снег вроде ночью пролетал, может, уже не растает, лежат россыпи белых шариков в морщинах застывшей грязи. Пионеры зимы. Уверенно держат фронт.
Набираю Настин номер. Вне доступа. Что за ерунда? Обиделась, говорить не хочет. Пытаюсь еще раз и толку нет. Зло берет, я хочу ее слышать сейчас, просто пару слов, что у нее все нормально. Она еще будет мне нервы трепать!
Продукты купил, уже хотел подниматься домой, решил у Рыжего уточнить насчет Насти. Кошки скребут на душе, может, случилось что. Когда Толян мне сказал про день рождения, я офигел. Я же не знал вообще! Зачем скрывать, я бы все спланировал, на Источник бы съездили или еще куда.
Пакеты в кухне оставил, хотел своих предупредить, что уеду на час, смотрю, тоже собираются по магазинам. «Папа, денег дай!» Знаю, что Лара подучивает и это уже не первый раз. Огрызнулся:
— Ты же у нас начинающая бизнес-вумен. Где твой-то капитал? Я лично еще зарплату не получал.
— Обойдемся! Спасибо!
Не сомневаюсь даже, уж чего-чего, а заначки прятать Лара умеет, не хуже белки рассует купюры по своим вещичкам. Карточка у нее как-то «сдохла», с тех пор всегда бумажные копит. Из дому вышли вместе, еще помог ей «Субарика» завести, давно надо «резину» менять, не знаю, чего тянет. Ладно, улетит завтра, я машиной займусь. Разъехались в разные стороны. Лара с дочкой по своим делам, а я на Энергетиков к Насте.
Сначала у подъезда стоял, вспоминал ее этаж, вроде, говорила, четвертый, а вот квартиру не знаю, придется в первую попавшую звонить, спрашивать бабу Валю и ее жиличку. Дверь подъездную мне открыл какой-то пацанчик с клюшкой, на тренировку, наверно, погнал. Я поднялся по лестнице и нажал кнопку звонка на четвертом этаже. Псина залаяла, точно не туда попал. Сразу в соседнюю позвонил.
В квартиру бабулька ее меня не пустила, Настя сама открыла позже. Глаза заплаканные, ну, детский сад! Объясняю, что у меня были проблемы, приехать не мог, но если бы про «денюху» знал, я бы поздравил. Отметим позже, говорю, праздник тебе сделаю, только позже. И вообще, чего на пороге стоим, может, спустишься вниз, посидим в машине.
Помялась немного, пошла одеваться теплее. Только потом разговор получился странный. Я ей про Фому, она мне про Ерему. Завела старую шарманку, что я женатый и это ей невыносимо, а значит, нам надо всякие отношения прекратить, потому что она дальше не может так жить. Что-то я устал от этих ее пустых рассуждений!
Сколько слов, а так все бывает просто. Надо просто понять, чего хочешь и все сделать, чтобы это получить. Расставаться с Настей я не собираюсь. Сказал, что жена бросает меня, уезжает в столицу, еще и дочку заберет. Наверно, все-таки разведемся. У Насти все мысли сразу на лице, я хоть в психологии не особо шарю, но тут даже дурак бы понял. Конечно, она обрадовалась новостям.
— Я скоро останусь один, Настен. Одному плохо бывает. Особенно по ночам. Ты-то меня не бросишь?
Ну, тут ее, наконец, торкнуло, полезла целовать-обнимать и все шепчет: «Люблю тебя, люблю тебя». Как-то непривычно. За что ей меня любить? Нет, Лара тоже так говорила и много раз, но с другой интонацией. Я все ее придыхания выучил давно и определяю по тарифной сетке, исходя из моих возрастающих возможностей. Одно «люблю» в деревянных, другое в «зеленых», третье в «золотых». А Настино «люблю» вроде бы как без ценника, даром в хорошие руки. Только вот как бы ей не ошибиться насчет моих рук. Мне с Настей хорошо. Я это понял давно. Душой хорошо и телом, прикипел я ней накрепко.
Вот даже сейчас, вроде был на взводе с утра, а увидел ее и сразу что-то ласковое хочется сказать, погладить как доверчивого котенка. Вся нервотрепка закончилась враз, когда она ко мне в машине прижалась. Ничего, Настюх, переживем как-нибудь мы эту зиму, а там… А что там будет, я и сам не знаю.
Каждый день бегаешь по кругу, как теленок на привязи. Кругом целый мир, а он видит только свой струганный столбик и площадку вытоптанной земли. Все одно и то же и все так живут. Ну, кто на нары, кто на Канары, а суть одна. Суета и скука. И только когда сидишь в обнимку со своим родным человечком, уже не важно, какой длины твоя цепь и стоит ли ее грызть ради побега. Настя шепчет: