Девочка из снов
Шрифт:
— Сколько времени? Ты почему еще здесь?! Это опасно! Уходи, Иса…
— Уйду. Но сначала мы поговорим. Мне нужно понимать, что тебя возле него держит.
— Поговорим в другой раз. Сейчас это небезопасно. Акай может в любой момент вернуться!
— Сейчас, Сана. Иди в душ. А я пока здесь приберусь. Сменю постель и проветрю.
— Но если он вернется…
— Я незаметно уйду.
Она медлит еще некоторое время. Затем встает и, не пытаясь прикрыться, гордо распрямляет плечи.
— Как ты его вырубил? Это какой-то секретный
— Что-то вроде того.
Взгляд Саны становится более пристальным. Как будто она уже понимает, что я не так прост, но боится углубляться в эту тему чуть больше.
— Ты каратист? Или что-то вроде того? — она насупливается. А я смеюсь. Самый хмурый и нелюдимый парень из группы Теней, рядом с ней я каким-то непостижимым образом меняюсь. Думаю, мужики здорово бы удивились, увидев меня сейчас.
— Нет, я не каратист. Просто изучал кое-какие техники боя. По работе.
— Это что ж у тебя за работа такая?
— Это важно?
– Я не знаю. Наверное, да.
— Давай так… Я тебе скажу, что служил в спецподразделениях. И пока мы этим ограничимся.
— Я не понимаю, Иса… Если ты не хочешь обсуждать эту тему, зачем вообще ее поднимал?
— Хочу, чтобы ты знала, что я смогу тебя защитить.
— Меня никто не защитит, Иса… Даже если все супергерои встанут на мою сторону.
— Вот это мы и обсудим, после того как ты сходишь в душ.
Сана кусает губы и открывает было рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент решает промолчать. И послушно шлепает к ванной.
— Свежее постельное в комоде.
Когда за ней закрывается дверь, я торопливо сдергиваю простыню, пододеяльник и наволочки. Любой детдомовец — спец в вопросах застилания кровати. Сана моется очень быстро. Но я все равно быстрей. Когда она выходит свежая и ароматная, как майская роза, я успеваю даже заправить покрывало. На постели — ни одной складки. Она удивлена.
— Мы можем выпить кофе, уже достаточно светло.
— Я не уверена, что нам стоит…
— Стоит, — подхожу к ней вплотную. — Верь мне. Я знаю, что делаю.
— Х-хорошо. Пойдем… Какой кофе ты предпочитаешь?
— Капучино. С карамелью и сахаром.
Сана оборачивается, моргает. Да, знаю, не слишком-то мужественный напиток. Но любой, кто вырос, считай, полуголодным, душу продаст за сладкое.
— Карамели у меня нет, но где-то была сгущенка.
Я сажусь за барную стойку. Она хлопочет у кофемашины. Достает из холодильника молоко. Нюхает его. Качает головой в ответ на какие-то свои мысли. Ее волосы чуть влажные после душа. И мне так хочется зарыться в них пальцами… Но я понимаю, что сейчас совершенно не время для этого.
— Так что? — ловлю ее руку.
— Ты о чем?
— Что тебя возле него держит? Только не говори, что деньги. Я все равно в это не поверю.
— Что ж… Значит, ты обо мне гораздо лучшего мнения, чем все в округе. — Сана растягивает губы в неискренней улыбке. Делая вид, что ей дела нет до чужого мнения.
— Насколько
Я не думаю, что Сана кокетничает. Скорее, она действительно не считает себя достойной. Это так, мать его, знакомо.
Она протягивает мне чашку на блюдце. Глядит в окно, нервно постукивая ногой по полу. А потом выдает самое неожиданное признание из всех, что я готов был услышать.
— Возле Акая меня держит сын.
— Сын? — я буквально давлюсь этим словом. Ведь сына-то как раз я и не смогу ей дать. Как и дочь, собственно.
— Да. Он очень болен и… В общем, чтобы иметь возможность видеться с Богданом, я… Никогда не уйду от Акая.
Веду ладонью по волосам. Это так неожиданно, так чертовски неожиданно, что я просто не знаю, как реагировать.
— Постой, он угрожает тебе тем, что отнимет ребенка?
— Да… — Сана обхватывает себя ладонями за предплечья. Будто ей холодно. — И поверь, это самое малое из того, что он может сделать. Я не могу рисковать. — Сана сжимает пальцы сильней. — Все, что произошло между нами — безумие чистой воды. Мы не можем…
— Можем, — отставляю чашку и решительно подхожу к ней вплотную. — Можем. И будем. А с Акаем… Я придумаю, как разобраться. Дай только время.
— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты ж просто возненавидишь меня. Рано или поздно. Никто не сможет делить свою женщину… — не даю ей договорить. Затыкаю рот жадным поцелуем. Да, я знаю, это будет тяжело. Нет больших жадин, чем те, у которых никогда и ничего не было, а потом появилось, но выхода у нас нет. А значит, придется потерпеть, пока он не появится. В этом смысле я гораздо больше переживаю за душевное равновесие Саны. Я — парень битый. Сцеплю зубы и вытащу нас обоих. Но хватит ли ей самой на это сил? Если уже теперь в ней чувствуется надлом.
В образовавшейся между нами тишине трель телефона звучит ненормально громко. Сана вздрагивает. Хватает трубку…
— Да!
Она хмурит брови, вслушиваясь в голос на том конце связи, потом бросает короткое «Еду» и действительно мчится к выходу.
— Подожди! Что случилось? Кто звонил-то? — иду за ней по пятам.
— Кутепов! Долго объяснять… Мне спешить надо, не то Акай кого-нибудь убьет… — ее рука ложится на дверную ручку.
— Да кого убьет-то? Что вообще происходит?
— Монику! Точнее… Янара. Это его старший сын. Или любого, кто наберется смелости за него заступиться.
— А зачем Акаю его убивать?
— Затем, что он трансвестит. Позор на его голову. Господи, что же делать?!
— Я уйду через окно. Если напрямую — доберусь даже раньше, чем ты и вмешаюсь, если потребуется. А ты поезжай спокойно.
Так и получается. Когда я прибегаю к конторе, Саны еще нет.
— Ты можешь меня сначала выслушать, а потом орать?! — вопит высокая мужеподобная баба. — Или тебе нравится, что на нас все пялятся?! — наманикюренная мужская рука обводит редких зевак.