Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит
Шрифт:
– Тася, прости меня! Я не хотел! Я не понимаю, как это получилось! Дай осмотрю твою голову!
Я коснулся ее волос, Тася молча уперлась руками мне в грудь.
– Пусти! Ничего не нужно. Отойди от меня, пожалуйста!
– Я только хотел тебя удержать! Не понимаю, как это случилось!
– Что здесь, на фиг, творится?! – раздался рев позади меня.
Не вставая с колен, я поднял голову: надо мной возвышался Иван. За все время нашего знакомства я никогда не видел его таким взбешенным.
– Ты зачем ее ударил?! – взвыл он, схватил меня за ворот рубашки и рывком поставил на ноги. – Что она тебе сделала, гад?
Я молчал. Все было кончено. Я только что потерял все, что у меня еще оставалось в этой жизни: единственного друга и девочку, в которую был влюблен.
– Вань, уймись, – услышал я позади себя вполне спокойный голос Таси. – Алеша не виноват.
– Эт-то какого такого фига он не виноват?!
– Он просто не хотел, чтобы я прикасалась к той девчонке. Надеюсь, ты объяснишь, откуда она вообще взялась? Потянул меня в сторону. А дальше, кажется, случилось то же самое, что с теми парнями. Хорошо, ты хоть через голову меня не метнул! – сказала Тася уже лично мне и слегка улыбнулась побелевшими губами.
Но на Ваньку доводы сестры совсем не подействовали. Я даже сомневаюсь, что он их слышал. Потому что все это время он деловито тряс меня за рубашку и тяжело дышал мне в лицо. Я даже не пробовал сопротивляться. Наконец ворот рубашки треснул, и я с размаху сел на пол.
– Нет, вставай, я с тобой еще не закончил! – рявкнул Иван. И пнул меня в плечо.
Странно, я совсем не почувствовал боли. И даже не покачнулся. Я в тот миг четко понимал, что могу спокойно оторвать Ивану ногу, если захочу. Конечно, я не хотел.
Тася подскочила и вклинилась между мной и братом, уперлась руками в грудь Ваньки. А я с ужасом смотрел на голову девочки. Туда, где на затылке светлые пушистые волосы потемнели и склеились.
– Не смей его бить! – кричала она. – Алеша ни в чем не виноват, ты что, совсем тупой, не понимаешь? С ним такое случается!
– Ах, случается?! – вопил Ванька. – Не с тобой же!
Но рваться ко мне перестал. Наверно, испугался затоптать сестру или убить меня, не знаю.
Я встал на ноги и приблизился к Тасе. Коснуться ее не посмел, только сказал:
– Нужно сделать перевязку, а потом вызвать скорую. У тебя наверняка сотрясение мозга.
– Ах ты, гад! – снова взорвался Иван. – Не тронь ее! – Хотя я и не трогал. – Проваливай, и чтобы я тебя никогда больше не видел!
– А ты сумеешь сам ее перевязать? – спросил я.
Тася тем временем отошла от нас и села на стул. Лицо ее все больше белело. Я боялся, что она вот-вот упадет в обморок.
– Я только перевяжу ее и уйду! – почти умолял я бывшего друга. – Пожалуйста!
Но Иван продолжал теснить меня к порогу. Я спиной почувствовал сперва дверь, потом холодный воздух улицы.
– Вали отсюда, пока кого-нибудь насмерть не убил, урод! – рявкнул Ванька и захлопнул дверь перед моим носом.
Я бросился к окну. В отчаянии смотрел, как Иван, стоя посреди комнаты, крыл меня, судя по движению губ, всеми известными ему выражениями, а его сестра на стуле все больше походила на призрак, чем на живого человека. Еще мгновение, и я бы вбежал обратно в дом, закинул Ваньку куда подальше и сам занялся перевязкой. Но тут он опомнился, метнулся к комоду и вынул банное полотенце. Подбежал к сестре и начал неуклюже обматывать этим полотенцем голову. Тася, хоть глаза ее и были закрыты, подняла руки, чтобы ему помочь. Я отошел от окна и побрел в сторону поселка.
Не могу сказать, думал ли я о чем-то в этот момент. О чем вообще думает, к примеру, тот, кого ведут на казнь? Когда самое страшное в жизни уже случилось, думать больше не имеет смысла. Я просто знал, что никогда не вернусь домой. Вообще больше не появлюсь в этом маленьком городке. Вот сейчас сверну на станцию, сяду на электричку и уеду в Питер. Там есть где затеряться. А что потом – неважно. Да и есть ли оно у меня, это «потом»?
– Эй, парень, стой!
Я замер на месте и обернулся. Ко мне направлялись двое полицейских. Надо же, что они вообще тут делают? А, должно быть, охраняют железнодорожную станцию. Но от меня-то им что нужно?
Один был совсем молодой, наверное, практикант какой-нибудь. Другой – дядечка лет под пятьдесят, грузный и угрюмый. Оба глядели на меня очень внимательно. Но, кажется, я не так давно в очередной раз смылся из дома, чтобы снова оказаться в розыске?
– Что случилось, парень? – почему-то участливым голосом спросил у меня пожилой. И сделал еще пару шагов в мою сторону.
Я пожал плечами:
– Ничего…
И отступил назад также на пару шагов.
– Да ты не бойся! – сказал молодой. – Мы поможем. Тебя грабанули, что ли?
И тут до меня дошло: на мне ведь одна рубашка, а куртка осталась в домике. Конечно, для зимней, хоть и плюсовой погоды я выгляжу более чем странно. Эх, будь на мне футболка, мог бы сойти за спортсмена, а так… Нужно как-то выкручиваться.
– Не, все нормально! – отозвался я бодрым голосом. – Просто выскочил из дома на минутку. Я здесь рядом, в поселке живу.
Но они совсем не потеряли ко мне интереса. Даже наоборот.
– А кровь откуда? – спросил молодой. – Где поранился-то?
Я опустил глаза: на белой рубашке отчетливо алел отпечаток Тасиной ладони. Это меня совершенно доконало. Я не нашелся с ответом, просто стал пятиться в сторону платформы, и это полицейским совсем не понравилось. Они переглянулись и двинули ко мне на всех парах.
И тут я услышал совсем рядом гудок электрички. Судя по звуку, она приближалась к переезду. Я развернулся и по мчался к платформе. Сзади слышался топот моих преследователей.
Бежать было невероятно легко. Хотя обычно я и круга на физкультуре не мог пробежать, чтобы не начать задыхаться. А тут просто летел по размытой дождем бугристой дорожке. В какой-то момент краем глаза я увидел сбоку нос электрички. Теперь мы неслись с ней параллельно, я даже на шаг впереди. Электричка снова загудела, как будто возмущалась такой человеческой наглости. Про полицейских в ту минуту я почти забыл.