Девочка, которая спит. Девочка, которая ждет. Девочка, которая любит
Шрифт:
– Ты что творишь? – спросил я Ивана и заодно проверил языком зубы – все ли на месте.
– Слушай, брат, извини, – сказал Ванька без особого сожаления в голосе. – Я, это, не узнал, думал, чужой кто залез. Дверь-то не закрыл, в поселок за хлебом гонял. Не очень я тебя?
Я пожал плечами:
– Наверно, выживу. Ванька, объясни мне, откуда здесь взялась Иола? И почему ты ничего не сказал мне об этом?!
Иван насупился, сунул руки в карманы джинсов.
– Ну, откуда взялась… Ясное дело, я ее сюда притащил. А что мне
– Да где ж ты ее нашел?
Ванька повздыхал и сел на табуретку, свесив руки едва ли не до пола.
– Ну, это было в ту ночь, когда ты загремел в больницу. Я пожрать захотел, поперся на кухню. А свет включать не стал, а то б родители хай подняли. Слышу, машина взревела, увидел в окно, как кто-то ломанулся в ваш подъезд. Ну, стал наблюдать. Через пару минут выскакивает твой отец, тащит тебя на руках. Я сразу понял, что дело плохо. Хотел сразу нестись к вам, да родаки в своей комнате зашевелились. Я переждал маленько, потом выбрался из квартиры и побежал в ваш подъезд. Ну, подымаюсь по лестнице и вижу такой прикол: на вашем коврике сидит какая-то девчонка. Одежда вся грязная, руки вообще черные, волосы дыбом. И смотрит так странно, будто вот-вот отключится.
Ну, я сразу усек, что она обдолбанная. Обошел и стал звонить в вашу дверь. Звонил, пока у меня палец не начал отваливаться. И вдруг, прикинь, девка поднимает голову и говорит:
«Там никого нет. Я тоже долго звонила».
Ну, делать нечего, пошел назад. И вдруг эта девчонка мне в спину говорит:
«Ваня, пожалуйста, помоги мне!»
Тут я просто офигел. Вернулся назад и спрашиваю:
«Эй, откуда меня знаешь?»
А она типа в ответ:
«Мне про тебя рассказывал Алеша. Он мой друг. Я пришла к нему, но в квартире никого нет. И теперь не знаю, что мне делать».
«Назад пойти не судьба?» – спрашиваю. Во, думаю, нормально, в гости она пришла посреди ночи!
«Не судьба, – говорит. – Откуда я ушла – туда ни за что не вернусь. Алеша обещал мне помочь, но куда-то пропал. А мне нельзя тут оставаться».
«Ну, и чего?» – спрашиваю в натуре.
И вдруг она мне выдает:
«Пожалуйста, отведи меня в тот дом, где прятался Алеша. Это всего на несколько дней, не бойся».
Я снова офигел. Стою и понять не могу, зачем ты какой-то девчонке все рассказывал и почему я о ней даже не слышал. Но бросить ее на коврике вроде западло. Спросил на всякий случай:
«Что ты приняла? Может, скорую вызвать, и все дела? А то помрешь, а потом отвечай за тебя».
Тут она прямо заорала на меня:
«Да ничего я не принимала! Слушай, или помоги мне, или вали отсюда!»
«Ладно, – говорю, – так бы сразу и сказала, только не ори на весь дом. Вставай и шуруй за мной».
Спускаемся, а она типа говорит:
«Слушай, Иван, я могу в любой момент отключиться. Если я вдруг упаду, не пытайся меня приводить в чувство и не звони в скорую. Просто отнеси в дом своего дедушки. Силы ведь
Ну, пошли мы в сторону переезда. Сначала она нормально шла, только все таращилась по сторонам. А когда уже к домику подходили, вдруг упала, ну, как в кино, будто ее подстрелили. Я, понятно, бросился к ней, стал трясти, потом вспомнил, чего она говорила. Взвалил на плечо и принес в дом. Свалил на кровать, сам сижу и думаю, что теперь делать. Понял уже, что поступил, как идиот. А если она умрет в дедовом доме, мне что ее, в лесу прятать? Так просидел до утра. А потом она проснулась.
Ванька замолчал, покосился в сторону кровати. И вдруг спросил:
– Слушай, а она нас видит, верно?
– Видит, ага, – кивнул я торопливо. – Что дальше-то было?
– Ну, дальше она мне все рассказала, – сказал Разин.
– И ты поверил?!
– Сначала решил, что ей вообще крышу сорвало. Но, прикинь, она такие вещи о нас знает! Зачем бы ты стал какой-то девчонке об этом рассказывать, даже если запал на нее? Но я все равно малость сомневался. А потом ты мне тютелька в тютельку ту же историю рассказал. А когда Иолка проснулась вечером, она мне расписала, как я тебя навещал. Попробуй тут не поверить!
– Слушай, Вань, – медленно проговорил я. – Почему же ты мне не сказал, что Иола в этом доме?
Иван заметно поскучнел:
– Ну, чего говорить? Тебя все равно из квартиры не выпускали. А потом, этот ваш дурацкий план… я ведь сказал, что он мне не нравится! Только пропадете оба зазря.
– А что ты вообще думал с ней делать? Всю оставшуюся жизнь в этом домике держать?
– Не, всю жизнь не выйдет, – вздохнул Иван. – Сеструха уже что-то заподозрила, вот-вот стукнет родителям. Или сама припрется. Конечно, я собирался тебе сказать…
– И что тебе помешало?
– Ничего ты не понимаешь! – вдруг накинулся на меня Иван. – Она тут впервые гулять начала, по лесу, ясно? Хоть и ночью, но все равно… «Сидишник» я ей притащил, у соседа взял, она теперь по ночам фильмы смотрит. А так она снова в больницу загремит, и все дела!
Тут я просто дар речи потерял! И это говорит мой друг Ванька, который девчонок на дух не переносит? Уж не запал ли он сам на Иолу?
– Чего таращишься? – разозлился еще больше и слегка покраснел под моим взглядом Иван. – Хочешь чего сказать – говори, а за гляделки, сам знаешь…
– Просто понять не могу, – ответил я скромно. – Обычно ты с девчонками не церемонишься…
– Ну и чего! – так и взвился Разин. – Между прочим, Иолка вообще ни на каких девчонок не похожа. Ты хоть сечешь, каково ей было идти впервые в жизни по улице, когда ты мог в любой момент проснуться? А потом, когда твои предки тебя обнаружили и начали будить, она несколько раз отключалась прямо на дороге. Просто повезло, что какой-нибудь сволочи не попалась на глаза. Потом пришла к вам… А там никого. Врубаешься?