Девочка, которая спит
Шрифт:
И бросился в класс химии. Заглянул в щелку – вдруг проверяющие пришли пораньше. Нет, вроде пусто. Я от всей души пожелал, чтобы мой телефончик был там, распахнул в дверь и вбежал в класс.
Сперва я смотрел только на свою парту. И действительно сразу заметил там кожаный чехол. А потом беглым взглядом окинул класс – и меня словно макнули в кипяток.
Все кругом было опрокинуто, парты громоздились друг на дружке. Доска сдернута со стены и зияет пробоинами, зеленоватые осколки усеяли пол, как трава. Поверх валялись клочки бумаги, наверное, остатки тех пособий, которые я видел в последний раз в виде аккуратной стопки на учительском столе. Дверь в лаборантскую приоткрыта. Леденея от предчувствий, я ворвался туда. Так и есть: на полу кучей лежат разбитые колбы, приборы, пособия.
Я не мог поверить в то, что видели мои глаза. Этого не может быть, мне чудится, на грохот бы сбежались учителя! Но в школе еще с лета не могут закончить ремонт, так что к громким звукам все привыкли, вот в чем дело.
За дверью лаборантской вскрикнула женщина, а следом загудели негодующие голоса. От ужаса все поплыло перед глазами. Каким же я оказался безмозглым идиотом, что не убежал сразу! Теперь я мечтал об одном: чтобы те, кто заглянул в класс, ушли звать кого-нибудь на подмогу.
Но они не уходили. Я слышал их потрясенные голоса, в основном чужие, но некоторые знал очень хорошо: голоса химички и завуча. И даже услышал, как они несколько раз произнесли мою фамилию. Потом шаги и голоса стали приближаться. Я вжался в стену и зажмурил глаза. А когда открыл – они уже стояли в дверях, всем скопом, человек шесть, и таращились на меня во все глаза. Все было кончено.
Конечно, орать на меня никто не стал. Я ведь был психом, разве нет? Учительница химии крепко взяла меня за рукав и повела в учительскую. Я слегка удивился, обнаружив там своего отца. Кажется, для него было рановато. Да и вид у него был такой, будто он уже знал о новом кошмаре.
Химичка что-то вложила ему в руку. Они обменялись многозначительными взглядами, но никто не произнес ни слова. Отец просто сгреб меня за плечи и повел прочь. В раздевалке отыскал мое пальто и сам бы принялся меня одевать, если б я не рыпнулся.
В машине я сказал ему:
– Папа, ты не поверишь, но не я это сделал.
Отец покосился на меня, спросил тихо:
– Что сделал?
– Ну… разгромил класс химии.
Вид у отца стал и вовсе обреченный.
– Ты разгромил класс химии?
– Не я. А разве ты об этом еще не знаешь?
– Пока нет. Отвезу тебя домой и снова съезжу в школу.
– Папа, в чем дело? – напрямик спросил я. – Ну, кроме класса, что еще произошло?
– Неважно, – отмахнулся отец.
– Важно! – заорал я.
Мой крик чуть не привел к аварии – так дернулись руки у отца. Он посмотрел на меня… просто с ужасом. И начал сбрасывать скорость. Я понял, что он планирует сперва остановиться – чтобы не рисковать нашими жизнями, если я начну буянить.
– Папа, ты можешь спокойно ехать, – сказал я. – Я больше не буду кричать. Только скажи, что еще случилось. Пожалуйста.
Наверно, мне удалось сказать эти фразы убедительно. Отец вроде бы немного успокоился – и мы продолжили движение.
– Понимаешь, – сказал он минуты через две, когда я уже изгрыз себе губы, стараясь быть сдержанным и терпеливым. – На наши с матерью телефоны начали приходить сообщения… со странными текстами. В общем, там и содержания никакого не было, одни оскорбления. С твоего телефона. Я тут же поехал за тобой.
– Я забыл телефон в школе, – быстро сказал я. – В том самом классе, который разнесли. Наверно, они взяли мой телефон и стали отправлять сообщения по всем номерам подряд.
Сказал – и до смерти перепугался. Кому еще эти гады могли написать? А вдруг Тасе? Если отец отдаст мне мобильник, можно будет посмотреть, на какие номера ушли сообщения. И в какое время, что очень важно. Но чувствую, телефон не скоро окажется в моих руках.
– Я встречался с Ванькой. Хотел уточнить насчет вчерашнего. Дело в том, что его родители не хотят, чтобы мы общались. Но Иван готов подтвердить, что мы с ним вчера были на матче. Он прогуливает, в школу не ходит, вот и пришлось пойти к нему…
– Почему после встречи ты не пошел сразу домой? – перебил отец.
Я окончательно решил быть мужественным и говорить только правду. Нужно же положить конец этой дикой истории. Втянул в легкие предельную массу воздуха – и сказал:
– Мне было тяжело туда идти. Вы же с мамой считаете, что это я разгромил нашу квартиру. Я понимаю, почему вы так думаете, ведь мою комнату не тронули. Но я-то знаю, что я этого не делал! – упавшим голосом закончил я.
Отец потрепал меня по плечу, но лицо его оставалось ужасно странным. Я перепугался, что он сейчас заплачет. Это был бы конец света! Конечно, нелегко иметь в сыновьях такого урода, как я. Но отец только сказал:
– Не переживай, сын, тебя никто ни в чем не винит. Тебе просто надо немного подлечиться. Похоже, целители что-то схалтурили, но мы найдем других, которые точно помогут.
– Да я же не болен! – заорал я, стряхивая с плеча отцовскую руку.
– Ладно, ладно, только не кричи! Лучше пусть с тобой мама об этом поговорит.
Но мама со мной не особо и разговаривала. Просто накормила обедом и отправила в свою комнату, сказав напоследок слова, которые, наверно, миллионы ребят мечтают услышать от своих родителей:
– Ты уроки сегодня не делай. Все равно завтра в школу не пойдешь. Лучше посмотри телевизор, а то и просто поспи. Я принесу тебе чай с лимоном и мятой – от него сразу в сон потянет.
Но только меня эти слова совсем не порадовали. Я попытался снова заговорить о Ваньке как о моем единственном свидетеле. Просил родителей позвонить ему на мобильный – все равно ведь мой телефон у них. Меня выслушали без особого интереса и попросили не волноваться. Родители насчет меня все уже решили.