Девочка-мечта
Шрифт:
– Давай тогда после моего собеседования? Ты когда освободишься? – поправляю я пряди ее волос. Не могу перестать ее трогать. Просто колбасит, если сопротивляться этому притяжению.
– Ну, к часам к трем должна. Послезавтра же последний звонок, столько дел, – вздыхает и качает головой.
– Тогда давай в три?
– Давай, – и все внутри меня прямо плавится от этого одного только слова.
Все-таки добился своего!
– Я после собеседования тогда сразу к тебе. Мы можем…
– А просто погулять ты не хочешь? – осмеливается она перебить меня, – Я попрошу, чтобы
– Да как скажешь. Мне главное, что с тобой.
– И мне…ой, – выдала себя с головой, а я смеюсь в голос. Я рад до безобразия!
– Я вот еще что хотел, – вспоминаю я.
– М-м? – и я тут же достаю из заднего кармана форменных брюк тот самый конверт со своим письмом.
– Я написал тебе тут кое-что. Прочитаешь вечером?
– О! Любовное послание? – улыбается и слегка прикусывает кончик языка.
– Да, – тяну я, засматриваясь на нее и балдея от ее красоты.
– Хорошо, ознакомлюсь, – и снова хохочет, потому что я зажимаю ее и тискаю изо всех сил, – все, все, Стас! Идем уже. И да, тогда в парке, в три? Под куполом? – и ее глаза безотрывно сканируют мои губы.
Вынос мозга просто!
– Под куполом, – кивнул я и наконец-то впился в нее таким поцелуем, которого и хотел.
Страстно, глубоко, по-взрослому, сразу выбивая из нее стон удовольствия.
Так и прошли пары, на которых мы с Аринкой то и дело многозначительно переглядывались, игнорируя злые взгляды Седых и ревнивые Рябовой.
Нам! Было! Плевать!
А потом Арина отправилась на репетицию последнего звонка, а я домой. Я хотел остаться с ней и ждать ее хоть до утра, но она велела мне топать и не смущать ее. Глупая, так и не поняла, что я только и мечтаю, что смущать ее пока смерть не разлучит нас.
Но пришлось подчиниться. Где я и где желания моей умопомрачительной блонды? То-то и оно!
Правда сразу на выходе из школы мне на телефон пришло сообщение от скрытого номера, содержание которого сразу же заставило меня взвиться раненой птицей:
«Твою подружку избили. Задний двор. За хозяйственным корпусом».
И я бежал как на пожар, думая, что там моя Арина. А потом, когда прибыл на место, зажал рукой рот, охреневая от того, что увидел.
Сажина.
Она сидела на земле, в грязной луже от вчерашнего дождя и вытирала горькие слезы, тихо рыдая и всхлипывая всем свои маленьким тельцем.
– Тань, – осторожно позвал я и она затравленно вздрогнула, а потом подняла на меня свои несчастные, полные боли глаза.
И расплакалась еще горше.
А я, не думая ни минуты, подхватил ее на руки и бегом отнес на скамейку. Усадил перед собой, а сам устроился на корточках перед ней, тут же принимаясь вытирать ее заплаканное лицо и ласково поправлять растрепанные волосы.
– Кто это сделал, Тань?
Ее избили. Сильно. Из рассеченной нижней губы текла кровь. Колени разодраны. На щеке отчётливо видны следы от пощечин.
– Девочки с параллели, – ревела Сажина, а я все потирал ее плечи, пытаясь успокоить.
Как мог. Как умел.
– Идем к директору? Надо наказать…
– Не надо! – вдруг закричала Таня, – Я очень тебя прошу!
Тут же отобрал у нее одну и стал помогать, все так же, по-прежнему, сидя перед ней на корточках.
– Все думают мне их Хан нужен, – всхлипывала девчонка, – сдался он мне! Пусть им подавятся!
– Хочешь я с ним поговорю? – присел на лавку и обнял Таню, покачивая ее будто маленького ребенка и она тут же уткнулась мне в грудь, словно котенок.
– Я уже пробовала с ним разговаривать. И с его бывшей тоже. Но там меня никто не слышит и не понимает. Ведь у мажоров в лексиконе отсутствует слово «нет». Их с детства учат, что такого понятия для них просто не существует. Но завтра я уйду отсюда и больше не увижу этих людей никогда! – в сердцах выдохнула Сажина и сама обняла меня в ответ за талию, вновь расплакавшись навзрыд.
– Тань, ну замалчивать же нельзя! – напрягся я.
– Это уже неважно, Стас!
– Их надо наказать, – поджал я губы.
– Их жизнь накажет, – обрубила девчонка и я решил, что сам разберусь.
Так мы сидели еще долго. Пока Танька наконец-то не успокоилась и не оттерла всю грязь с израненных колен, а потом я медленно повел ее на выход, где заказал такси и отвез домой. А там сопроводил прямо до входной двери. Только тогда я успокоился и поехал в Свиблово, еще даже не догадываясь, чего мне будет стоить этот поступок.
Глава 21
POV Стас
«Доброе утро! Пожелай мне удачи».
Отправляю ей сразу, стоит только открыть глаза навстречу новому дню, и жую нижнюю губу в ожидании ответа, а потом улыбаюсь, потому что почти сразу вижу ее отклик. Сообщение прочитано, и абонент «Ариша» что-то уже торопливо набирает мне.
«Добро утро! Удача тебе не нужна, у тебя есть кое-что получше».
Я: «Х-м-м, что же это?»
Ариша: «Мозги».
Ржу в голос и отправляю ей дурашливый смайл. Да уж. Мозги! Были бы у меня эти самые пресловутые мозги, давно бы зажал ее в лифте или еще каком-нибудь укромном уголке и набросился с поцелуями. Уже бы давно были вместе. А так? Столько времени потерял, еще и Рябова теперь эта прицепилась как репейник. М-да…
Ладно, прорвемся!
Встал с кровати, упал-отжался пятьдесят раз и полетел в душ. После приоделся как порядочный и поехал сдаваться в свой будущий Альма-матер. И знаете, вот я, сидя перед всеми этими умными дядями и тетями, вообще не волновался. Говорил четко, мысли излагал без заминок, прямо будто бы реально мозги у меня есть.
Хо-хо.
Короче, отлично все у меня прошло. А после собеседования за мной приехал до боли знакомый черный автомобиль и отвез к Сан Дмитричу в офис. Докопаться решил, видимо. Ну, заодно, наверное, показать место, где я буду в поте лица трудиться на благо своего спонсора. Шикарно, конечно. Штаб-квартира «Голд-Корпа» занимала три этажа башни «Империя» в Москва-Сити. Кабинет же самого Толмацкого располагался на пятидесятом этаже откуда открывался умереть-не-встать какой вид на панораму города.