Девочка моего брата
Шрифт:
– Вы все? – спрашивает водитель.
– Да, благодарю.
– Эй, такси, такси! – поднимаю я руку и тут же замолкаю, понимая, что на меня пялятся все те, кто стоит на вокзале.
Ну, и пусть пялятся. Мне все равно. Не буду же я бросать вещи без присмотра и бежать к таксисту.
Мужчина отлепил свой зад от бампера и вальяжной походкой, будто он чертов король, идет ко мне.
– Вы мне? – в недоумении спрашивает он, когда подходит к нам.
– Да, да, – я вытаскиваю ручки из чемоданов и передаю ему, – помощь
– Так, а я занят. Жду пассажиров.
– Да ну… – разочарованно выдыхаю я, – а что же мне делать?
– Давайте я вам помогу. И вы на площадке, где стоят таксисты, подождете. Скоро все равно кто-нибудь да приедет.
– Спасибо вам огромное.
– Не стоит.
После десятиминутного ожидания мы все-таки уселись с Мариком на заднее сиденье такси и покатили домой.
***
– Спасибо, – говорю водителю и захлопываю дверь.
В груди разливается тоска.
Дом. Вот он, тот самый дом, в котором я выросла. В котором познала и радость, и печаль, и горькое разочарование в людях.
Перед глазами пронеслась картинка того дня, когда я с одной спортивной сумкой уезжала отсюда. В тот день тетка узнала, что я беременна, и кроме как выставить меня за порог ничего не смогла придумать. Конечно же, для нее это был самый простой вариант избежать позорища, которое пало бы на их семью. Семью, которая вырастила племянницу-потаскушку.
– Ну, что же ты натворила, дрянь, а? – шипела она мне в лицо, когда провожала до калитки. – Как теперь людям в глаза смотреть-то? Кто ж тебя теперь брюхатую замуж возьмет?
Ее слова до сих пор отдавались в груди слишком больно.
– Но, теть Вер, куда же я пойду? – помню свой жалобный писк.
– Я позвонила Ларке, у нее пока поживешь. Она баба перспективная, может, сведет тебя с каким-нибудь вдовцом. Но там уж не выбирать. Какой будет. И смотри, не привередничай. Не в том ты положении. Кого найдет, сразу замуж выходи, – она сплевывает слюну на землю, – а сюда не приезжай и смотри рот на замке держи, что брюхатая. Хоть от Егора-то залетела?
Я киваю.
– Ну, вот смотри, а то заберут у тебя ляльку. Они вон, богатеи, какие, а ты останешься с носом. И без ребенка, и без жениха.
– А вдруг Егор поправится? – в груди теплится надежда на то, что тетка меня все-таки не прогонит.
– Ты что такая наивная? Все только и говорят, что он овощ лежачий и долго под аппаратами не протянет. У него там внутри каша вместо мозга.
В глазах щиплет от слез. Я смахиваю соленую влагу.
Тетя Лара так тетя Лара. А я ж тогда и не задумалась даже, что тетка меня просто запугивает. И что ребенка у меня никто не отнимет, а еще и платить государство мне будет, как матери-одиночке. Но это все после. После того, как я, прожив с тетей Ларой пять лет, подвергалась настоящей жизненной закалке.
Тетя Лариса рассказала за жизнь мне все, так как она в этом разбиралась как никто другой. Десять лет в зоне она отмотала не зря. Это уж точно.
Толкаю калитку и захожу внутрь. Все пусто и безлико. Видно, что в доме никто не живет.
– Мам, мам, смотри, тут будка для собаки есть… Заведем?
– Конечно, малыш, только попозже, – затаскиваю следом чемоданы.
И что бы тут ни происходило в моем прошлом, это дом моих родителей. Родные стены есть родные стены, и я рада, что тетя Вера (думаю, здесь, конечно же, не обошлось без веского слова тети Лары) одумалась и отдала мой дом в мое пользование. Хотя должна была это сделать сразу, как только мне исполнилось восемнадцать лет.
– Ну, что, Марк, поможешь мне с вещами? А потом можно в МакДональдс сгонять. Как тебе идейка, а?
– Круто, мам. Давай мне мой рюкзак.
***
– Мам, очень вкусная картошка, – закатывая глаза, говорит Марик, а я, потягивая коктейль через трубочку, наслаждаюсь процессом созерцания радости на лице ребенка.
– Я рада, что тебе нравится, но не думаю, что здешняя картошка очень сильно отличается от той, что мы кушали в городе.
– Да нет, конечно, мам, – распахивает глаза малыш, – просто я проголодался.
– Ну-у-у, теперь понятна причина твоего восторга…
– А вот и недавние знакомые, – слышу над головой голос и вздрагиваю от неожиданности.
– О, привет, – как ни в чем не было отвечает сын, протягиваю «хамлу» ручонку.
– Привет. Я, кстати, так и не успел представиться. Роман.
– Марк, – серьезно отвечает сын, – а это мама моя…
– А тебе не кажется, мой дорогой сын, что с чужими людьми мама тебе запрещала общаться?
– Посмею заметить, что мы уже знакомы и не чужие.
– А вас попрошу не лезть туда, куда не просят, – поднимаю взгляд на эту наглую рожу, и слова застревают на губах.
– Привет, – улыбается девчонка лет пятнадцати.
– Здрасьте, – вот это да-а-а, такой себе конфуз приключился.
– Я Марта, – девчонка протягивает, руку и мне ничего не остается делать, кроме как протянуть руку в ответ.
– Лика, – отвечаю ей, а сама искоса бросаю взгляд на парня, который уже подсаживается за наш столик.
Нет, ну каков же нахал, его сюда никто не приглашал.
– Я надеюсь, вы не против, если мы составим компанию?! – он поднимает на меня вопросительный взгляд.
– Да, давайте дружить? Мне Ромка… он немного того, – девочка доверительно шепчет мне, – дурачок. Но вы первая, кому я призналась в этом. Так вот, мне Ромка про вас рассказывал. Даже не ожидала, что встречу вас. У нас тут нет друзей. Мы только недавно сюда переехали. А Ромка, остолоп, под пивасом на машине катался, и у него отец права отобрал. Теперь из-за него нам приходится ездить на такси и на маршрутках…