Девочка моя, или Одна кровь на двоих
Шрифт:
Резко села на стул и допила остатки вина в бокале одним махом. Про Юру она забыла напрочь. Дурная вскипевшая кровь никак не могла успокоиться, мысли разбегались. Пожалуй, она наваляла бы с удовольствием и господину Победному сейчас.
До кучи!
«Как давно он тут и что он слышал?»
И тут до нее дошло! Много чего слышал! Это его ветры и молнии грозовые кидались ей в спину, это его она чувствовала, не видя!
Ну что за напасть на ее голову! А не пошли бы они все в рекомендованный ею для посещения Юре Гондурас!
Мария Владимировна, сжав зубы, резким движением схватила
– Простите, если помешал вашей беседе, – не утруждая голос эмоциями, проявился господин Победный, обращаясь к Машке, – но я хотел бы пригласить вас на дружеский обед.
Позашвыривав в кошелку причиндалы, Мария Владимировна повесила сумку на плечо и повернулась к Дмитрию Федоровичу.
«Нет!» – жестко, без вариантов для обсуждения ответил весь ее вид раньше слов.
Он увидел это «нет». Маша набрала воздуха, чтобы облечь отказ в слова…
– Конечно, конечно! Мы с удовольствием принимаем ваше предложение! Это честь для нас!
Кто это? Откуда романс?
Маша с Димой одновременно повернули головы на голос.
«Юрик?! Он что, еще здесь?!» – подивилась Машка, которая уже была в другом измерении.
С Димой, в нем, с ним.
Нет, ну надо же!!! Этого недобитка ничего не берет! Живучий, как бактерия!
Он что, знает, кто такой Победный, или чувствует большие деньги и власть врожденным чиновничьим чутьем? А может, Дмитрий Федорович человек известный, медийный, Машка-то телевизоры не смотрит, газет не читает, кроме президента и еще парочки высшего руководства, никого в лицо не знает. Однажды даже оконфузилась, когда со своей группой пила чай на кафедре под балаболящий телевизор и кто-то давал интервью, снисходительно разъясняя журналисту, как должна работать власть в стране. Машка, запивая сушку чаем, с набитым ртом сказала: «Ну, вот бы и делал то, что говоришь». Вся ее группа попадала со смеху: «Мария Владимировна, это же Чубайс!» – «Да вы что?» – поразилась Мария Владимировна. Может, Победный тоже какой-нибудь Чубайс, а она не в курсе, как обычно?
А Юрик-то, Юрик, смотри-ка, прихехе-то какое! А!
А личико-то, личико!
Изменилось, морщины перераспределились, сложившись в подобострастную улыбку, щечки раздулись, бровки приподнялись, глазки светятся услужливой готовностью к подвигам, плечики опустились, спина немного согнулась.
Метаморфоза!
«Убила бы!» – подумала Машка, достигнув наивысшего градуса раздражения.
– Данное приглашение относится исключительно к Марии Владимировне, – хладнокровно, с налетом пренебрежения пояснил господин Победный.
– Мне надо переодеться, – быстро вставила Машка. Прежде чем Юра что-то скажет, в духе своего нового образа.
– В этом нет необходимости, – холодно, ровно произнес он. – Я приглашаю вас на легкий дачный обед на воздухе. Ваш наряд полностью ответствует моменту.
Машка не удержалась и осмотрела себя.
На ней был белый хлопковый топик без рукавов, с глубоким вырезом, на пуговках, широкий, чуть выше талии, белые шорты и тряпичные тенниски на ногах.
В таком виде? К господину Победному в гости?
«А-а! Чтоб вас всех!» – разошлась Машка настроением, разухабившись не по-детски.
– В котором часу оглашенное мероприятие? – злилась она.
– Сейчас.
И, галантно отодвинув стул у нее за спиной, господин Победный предложил ей для опоры согнутую в локте руку, дабы сопроводить даму в гости, отметая все сомнения и возможный отказ.
А про Юру они забыли. Совсем.
«Легкий дачный обед на воздухе» происходил на открытой террасе второго этажа, одновременно являющейся крышей над центральным входом. Стол располагался рядом с распахнутой двухстворчатой дверью из большой гостиной в тени тента и сервирован как для протокольного приема, с переменой блюд, подаваемых поваром в белом «обмундировании», и музыкальным сопровождением: из комнаты звучали произведения Генделя.
Машка, уставшая удивляться, злиться, нервничать, чувствовать свое несоответствие интерьеру, бояться, держать спину, лицо и нужный тон, махнула мысленно на все, на что можно было махнуть рукой, а остальное послала туда, куда нужно было послать, решив про себя, приглядываясь к хозяину: «Скучаешь? Одному обедать неинтересно? Или надо потренироваться во французском, чтобы не забыть? Да и бог с тобой, Дима!»
Но он почему-то был зол, холоден, хоть и старался держаться дружески и поддерживать беседу. Машка чувствовала его настроение, считывала кожей и не понимала: «Тогда на фига ты меня пригласил, да еще так настойчиво, если я тебя раздражаю и тебе неприятно? И чего ты злишься? Я тому причина? Да с чего бы?»
Победный думал всю дорогу от Москвы. Смотрел в окно и думал – как у них все будет?
Он принял решение, что будет, и Машка мало что могла изменить и сделать, чтобы не было. Ничего не могла.
Он решил.
Дмитрий усмехался своим мыслям, придумывая, что ей скажет, как заполучит ее уже сегодня! Не будет он ничего ждать, еще чего!
Обдумывал план, как не напугать напором, а подвести плавно, чтобы не запаниковала, не сбежала, а сама пошла, подсечь, как рыбу, – осторожненько, чтобы и не поняла, что уже попалась.
Главное – заполучить, а потом уж он ей все объяснит и спросит обо всем.
Обед. Да, это то, что надо. Дачные посиделки по-соседски.
«В Гондурасе, говорят, нынче не сезон…» – вспомнил он ее слова, улыбаясь.
С тем масштабом и настроением, в котором пребывал Дмитрий от самой Москвы, легкий дачный обед не получился. Оговаривая меню со Львом Семеновичем, по совместительству профессиональным поваром, он увлекся, в результате чего получился чуть ли не романтический ужин.
Да бог с ним, что получилось, то получилось!
Осип сообщил, где она находится в данный момент, и Дима отправился за Машкой, осознав, что волнуется по-настоящему, и посмеиваясь мысленно над собой.
С ней за столиком сидел какой-то мужчина, сразу не понравившийся Победному.
«Бывший муж», – одними губами, беззвучно пояснил Осип.
Машка сидела спиной к барной стойке и ступенькам входа, закинув ноги на кресло, и не видела их с Осипом. Они присели за столик, стоявший прямо за ней, и слышали весь их разговор. Осип махнул молоденькой официантке, поспешившей к ним: ничего не надо.