Девочка по имени Глазастик
Шрифт:
– Давно пора вить из ветра веревки и канаты, – заметил барон Нибумбум, наивно мигая голубыми глазами. – А из тех ветров, что покрепче, – ковать якорные цепи.
– Она здесь! Она прибыла! Она поднимается по лестнице! – зашелестели придворные.
– Не слишком ли тихо она ступает? Я что-то не слышу ее шагов, – взволнованно проговорил король. – Я не хотел бы, чтобы она оказалась слишком легкой. Королева должна кое-что весить. Ах нет! Вот ее прелестные шаги: топ-топ-топ!
Двери распахнулись. Придворные
Наоборот Первый и Наоборот Второй ввели в зал слегка упирающуюся Ниточку.
Ниточка вошла и остановилась посреди зала.
От ее сияющих волос по стенам побежали золотые искры. Померк голубой свет, падавший в окна. Все озарилось теплым блеском, словно в зал внесли сразу множество зажженных свечей.
– Она, несомненно!.. – воскликнул король и умолк, разглядывая Ниточку.
Придворные в растерянности переглянулись. Что имел в виду их повелитель? Это нищее платье, пальчики, исколотые иглой. Грубые башмаки, похожие на ореховые скорлупки.
Но с другой стороны – милое испуганное лицо, голубые глаза и золотые волосы!
Молчание тяжело повисло в воздухе. Все головы невольно повернулись к Главному Сборщику Улыбок. Обычно он раньше всех догадывался, что, собственно, имел в виду его величество король.
Но на этот раз Главный Сборщик Улыбок витал мыслями где-то далеко.
И неудивительно. Дело в том, что, проходя через зеркальный зал, Главный Сборщик Улыбок увидел не кого-нибудь… а самого себя. Что это был он сам, и никто другой, сомневаться не приходилось. Сборщик Улыбок узнал свою шляпу с павлиньим пером и свой плащ, вышитый по краю узором из золотых снежинок.
Главный Сборщик Улыбок хотел было окликнуть, но, позвольте, кого, кого окликнуть? Самого себя? К тому же как это сделать? Крикнуть самому себе вдогонку: «Мой дорогой Я, погоди! Я догоню тебя, вернее, себя!»
Все это была какая-то бессмыслица. Главный Сборщик Улыбок терялся в догадках.
– Ну! – нетерпеливо проговорил король.
Наоборот Первый решился наконец прервать мучительное молчание.
– Ваше величество, я предполагаю, что в ней, несомненно, есть то, что вы в ней находите, – осторожно заметил Наоборот Первый.
– Наоборот! – с возмущением возразил Наоборот Второй. – Его величество предполагает найти в ней именно то, что в ней, несомненно, есть!
Тут оба они обескураженно умолкли, сообразив, что говорят одно и то же и к тому же совершеннейшую чепуху.
– Мила! – растроганно сказал король, рассеяв этим все сомнения.
– Очаровательна! – воскликнул Подтыкатель Королевского Одеяла. Это был очень влиятельный человек при дворе. Никто лучше его не умел подтыкать одеяло со всех сторон, чтобы ниоткуда не дуло.
– Прелестна!
– Бесподобна!
– Эта гибкость белочки!
– Хрупкость снежинки!
– А глаза! Какие
– А золотые волосы!
Король с видом собственника обошел вокруг Ниточки.
– Я научу ее природному изяществу и врожденной изысканности, – самодовольно заявил король. – И тогда она станет само совершенство!
Вокруг Ниточки тут же поднялась какая-то невообразимая суматоха.
Кто-то обмерил ее талию, шепча: «Сто метров тончайших кружев на оборки, не меньше». Кто-то просил ее вытянуть ножку, чтобы снять мерку: «Какая крошечная ножка. Туфельки из белого атласа…»
Ниточка с ужасом увидела здоровенную дыру у себя на пятке. А ведь вчера только штопала чулок.
На палец словно само собой скользнуло кольцо с тяжелым сверкающим камнем.
У Ниточки закружилась голова.
– Скажите его величеству, что вы счастливы! Что вы благодарны, что вы вне себя от восторга, – шептал ей на ухо чей-то вкрадчивый голос. – Но пока это все должно храниться в глубочайшей тайне. Пока королева Ветреница наша невеста. Ну, поклонитесь же, прелестное дитя. Король делает вам предложение руки и сердца. Хотя пока втайне, втайне, втайне…
Слова отдавались звоном в ушах Ниточки.
«Только бы не хлопнуться в обморок, – подумала она. – Так вот он каков, наш король.
Востренький нос, и весь закутан, как будто озяб. А говорят, он жесток и коварен».
Все отступили от нее.
Ниточка стояла как маленькое чудо, одна посреди зала. Она была похожа на лодочку под золотым парусом, плывущую по зеркальной воде.
Все молча глядели на нее, ожидая чего-то.
Сердце повернулось у Ниточки в груди. Она вдохнула побольше воздуха.
– Нет! – громко сказала Ниточка.
– Нет! Нет! Нет! – кругло запрыгало по паркету, затихая.
– Не хочу. Лучше улететь, – шепотом добавила Ниточка и зажмурилась.
Молчание нависло над ней и вдруг рухнуло, разбившись на множество злобных голосов:
– Скверная девчонка!
– Какая невоспитанность!
– Как она посмела сказать «Нет»!
– Маленькая дрянь!
– Надо запереть ее, пусть одумается!
– Раскается!
– Поймет, какая честь оказана ей!
– Запереть ее!
Ниточку куда-то повели. Она так и шла, не открывая глаз. На пороге она споткнулась, чуть не упала.
«Вот я и сказала единственное, что могла сказать, – подумала Ниточка. – Страшно было, а потом уже ничего. Что я могла сказать другое? Правда, Трот?»
В одной из галерей Ниточку увидел стражник Рыжий Нос. Стражник шел, прищелкивая языком от удовольствия. Он только что побывал на кухне, у своей невесты – королевской поварихи Турнепс. Она угостила его пирожками. Рыжий Нос съел целое блюдо пирожков с грибами и пришел в отличнейшее настроение. Он даже забыл странное происшествие у дворцовых ворот.