Девочка с острова Шикотана
Шрифт:
Близился вечер. За снежную гору малиновым закатом покатилось солнце. Аркаша даже не подозревал, что на него смотрит знаменитый, величавый и угрюмый вулкан Тятя!
И вот, наконец, к вечеру пришёл долгожданный плашкоут. С трапа сошли ехавшие на материк пассажиры. В ожидании кукурузника, они разбрелись по своим делам. Судно сдало грузы, потом приняло другие и встало на прикол. Кто кого ожидал, Аркаше не было известно. На остров надвигалась туманная промозглая ночь, когда пассажиры поднялись на борт.
Салон на нижней палубе с мягкими креслами чем-то напоминал туристический автобус. Под потолком тускло светили плафоны. Плашкоут сильно качало на волнах. На море надвигалась гроза и слегка штормило. Начал сеять мелкий секущий дождик.
Аркаша так утомился в дороге, что, как только сел в уютное кресло с откинутой спинкой, сразу крепко уснул.
Судно то взбиралось на большие волны, то проваливалось, словно с обрыва летя в бездну. За иллюминаторами стало совсем темно. Волны бились о борт плашкоута так, что его бросало из стороны в сторону, словно кто-то его толкал. Но Аркаша ничего этого не видел и напрочь всё проспал.
Килевая качка утомила не меньше, чем долгие перелёты на самолётах. И спустя час, плашкоут прибыл на пристань острова Шикотана. Швартовку глубокой ночью приняла усыпанная портовыми огнями глубоководная Малокурильская бухта!
ТУМАННЫЙ ОСТРОВ
Малокурильская бухта имела небольшой пирс. На её берегу располагался рыбокомбинат и военный причал. Выше на побережье стояло село Малокурильск. Сопка наполовину утонула в плотном густом тумане, теряясь в ночных сумерках.
Аркаша проснулся от того, что мама его очень сильно трясла:
– Да просыпайся же ты, сынок! Ты что же так крепко спишь-то?!
– А это у него своеобразная реакция на качку, – объяснил парень. – Вот вам плохо, а он сильно спать хочет.
– Ох, лучше бы я тоже так спала, – измученная морской качкой, простонала бледная Людмила.
– А мы что, уже приехали? – насилу разодрал глаза Аркаша, потянулся и стал зевать во весь рот.
Он услышал сильный шум воды, голоса и в ярком свете плафонов увидел пограничника, который проверял у приезжих документы. Он пристально вглядывался в лица и поголовно переписывал всех прибывших на остров. Аркаше он показался весьма бдительным и строгим! Проверив паспорта и допуск на въезд в погранзону, пограничник козырнул пассажирам:
– Добро пожаловать! До свидания!
Пассажиры облегчённо вздохнули и засуетились, поднимаясь с мест.
– Бери мамулю за руку, а то она упадёт, – кивнул отец Аркаше на Люду, взял два чемодана и направился на верхнюю палубу к трапу.
Аркаша озабоченно посмотрел на маму. Вид у неё был действительно очень измученный, бледный и страдающий. На голове повязан платок. Он взял её за руку и забрал сумку.
Плашкоут сильно раскачивало, трап скрипел. При сходе на берег матросы помогали пассажирам снести вещи и поддерживали за руки женщин, которые очень боялись, что трап упадёт в воду.
Саша уже сошёл с вещами на берег, где его тут же радостно встретил муж сестры Юра. Они помогли маме с Аркашей сойти на берег. Дядька восхищённо пожал руку племянника, совсем как взрослому:
– О-о! Какой орёл вырос-то!
Аркаша довольно растянулся в улыбке, в ответ крепко пожимая дядьке руку.
Беловы Юра и Таня жили в посёлке Крабозаводск. Юра работал экспедитором на рыбокомбинате «Островной». Таня работала завхозом в детском садике, куда отводила в ясли маленькую двухгодовалую дочку Катеринку.
С моря дул порывистый ветер, было прохладно и сыро. Мелко секущий дождь внезапно закончился.
Аркаша огляделся. Местность ему показалась ужасно неприветливой. Размытые очертания в туманной мгле едва проглядывались. Неужели и здесь нет лета?! Он-то мечтал, как Робинзон Крузо бегать по зелёным сопкам в одних трусах, искать сокровища и играть в пиратов! А тут играть можно разве что в эскимосов…
Тускло светились огни рыбозавода. «Рыбозаводом» комбинат больше называли приезжие на заработки. Слышно было, как гудит конвейер, принимая улов с подошедшего сейнера. Зычно и коротко взвыла сирена уходившего на боевое дежурство корабля береговой охраны. Сквозь пелену тумана откуда-то с невидимой высоты мелькали проблески маяка. Всё было уныло, тускло и серо.
Мальчишка озабоченно поскрёб затылок, вздохнул и тайно подумал:
«Эх, как бы мне не пришлось жалеть свои долгие каникулы. Что-то дюже тут некомфортно. Может, всё-таки умнее было в деревню махнуть…»
Отец с дядькой живо забросили в кузов грузовика вещи. Аркашу дядя Юра закутал в рыбацкую брезентовую непромокаемую куртку и подсадил в кузов. Папа тоже одел такую же куртку. Он бережно усадил жену в кабину. Утомлённая морской качкой она всё ещё держала у рта носовой платок.
– Аркаша со мной, – сказал Саша, ободряюще пожал руку жены и захлопнул дверцу машины. Потом лихо запрыгнул с колеса через борт в кузов и, постучав по кабине, крикнул: – Поехали!
Аркаша во все глаза силился рассмотреть в темноте сквозь туман хоть что-нибудь, но слышал только сильный шум моря. За поворотом остались тусклые огни далёкого консервного завода, и всё погрузилось в туманную мглу.
Машина, натужно гудя мотором, медленно ехала по дороге, разбрызгивая большие лужи. Она, то ныряла в плотное облако тумана, то выныривала. Весь остров словно утонул в этом тумане. Машина поехала в гору, потом с горы. Где-то размыто мелькали огоньки в окнах жилых домов. В тумане можно было смутно различить очертания длинных низких бараков.
«Ух, какие дороги крутые, прямо, как в горах!» – с восхищением подумал Аркаша и спросил:
– Пап, а почему так холодно?
– А здесь ночи холодные, потому что туманы, океан рядом, море. Это, Аркаша, край туманов, штормов да тайфунов… – объяснил папа и хитро спросил: – К бабе Але хочешь?
– Не хочу! – твёрдо ответил Аркаша и упрямо добавил: – Мне здесь нравится!
– Посмотрим, время покажет, как тебе здесь понравится, – засмеялся папа и прижал сына к груди: – Романтик ты мой! Аркашка, здесь такое море, такой океан!