Девочка Севера
Шрифт:
— А вот, — мама Люба расстёгивает ещё одну пуговицу на блузке и тянет вверх цепочку. — Ты что, не видела? Очень красивый…
Я нервно сглатываю и изо всех сил стараюсь не выдать то, что мне этот кулон более чем знаком. Потому что если Любовь Павловна узнает правду… я не знаю, что будет!
Во-первых украшение, конечно, она мне вернёт и ни за что не будет носить. Во-вторых заставит Олесю извиняться, а этой дуре сейчас и так не сладко. В-третьих… разочарование в глазах мамы Любы — это для нас всегда была самое страшное наказание.
Но как? Как Олеся
И тут до меня доходит… Она хотела быть лучше меня. Даже в новогоднем подарке. Господи, какая детская глупость!
— Ну, пойдём, пойдём к столу, — торопит меня Любовь Павловна. — А то нас с тобой все заждались.
Каждое второе января в интернат приезжают его выпускники. Не все, конечно. А те, кому спустя год, два, три, пять не стыдно посмотреть в глаза тем женщинам, которые были с ними в сложные моменты детства. Короткие или длинные эти моменты были — совершенно не важно. Зная всю жестокость системы, мы осознаём, как сильно нам повезло.
Сегодня за столом помимо меня, мамы Любы и периодически забегающих в кабинет воспитательниц, сидят ещё пятнадцать человек. Все общаются маленькими группками, делясь новостями, кого-то обсуждая. Я сижу рядом с той самой Лялей, что выгоняла из квартиры, доставшейся ей по наследству, пьяного соседа, и Дамиром, который учится на инженерном, а сейчас с вдохновением рассказывает о том, что выиграл конкурс проектов на создание какого-то интерактивного музея.
Время пролетает незаметно, и я спохватываюсь только тогда, когда стрелка на настенных часах приближается к шести вечера.
Скоро Олеся вернётся с допроса по делу Олега. Конечно, она соврала всем, что у неё просто свидание, и не в ее интересах выдавать наш конфликт, но я не смогу больше с ней общаться. По крайней мере сейчас.
Мне резко хочется домой.
Да ещё и мой телефон в сумочке лежит бесполезным кирпичом, и я не могу позвонить Сергею. От всех этих мелочей мне становится неуютно и нервно.
— Я, наверное, поеду, — говорю шёпотом Любовь Павловне.
— Давай, конечно, — она кивает.
— Я подвезу тебя, — вызывается Дамир. — Пока праздники, на служебной тачке гоняю. Мне ее до восьми в гараж поставить надо.
— Спасибо, — решаю не отказываться от предложения.
Мы со всеми прощаемся и под внимательным взглядом мамы Любы выходим из кабинета.
— Мне кажется, — улыбается Дамир, — она думает, что мы с тобой решили сбежать вдвоём.
— Любовь Павловна, конечно, ошибается, — отвечаю с улыбкой, но предупреждающе-строго. — Она просто желает нам хорошего.
— Это бесспорно, — соглашаясь, он заводит машину.
До города доезжаем достаточно быстро, болтая о разной ерунде. Дамир признаётся, что после выигранного конкурса его жизнь ощутимо стала легче. А ещё на него обратила внимание дочка ректора, и как это ни странно, ее родители совершенно не против этих отношений.
— Ну пока, — я выхожу из машины возле дома Сергея и машу Дамиру рукой. — Спасибо. Очень рада, что у тебя все хорошо.
—
Я захожу в подъезд не сразу. Ещё пару минут стою и смотрю, как жители соседнего двора снова запускают в ночное небо салюты.
Мажу взглядом по окнам квартиры Сергея и замечаю в них свет.
Значит, Северов уже дома.
От этой мысли начинает «сосать под ложечкой». Я вспоминаю, каким взвинченным он ушёл на работу, и ускоряю шаг. Плохо, что я не успела вернуться, до его прихода.
Открываю дверь квартиры и уже с порога понимаю, что мой мужчина крайне не доволен. Потому что иначе с чего бы ему караулить меня в коридоре и смотреть таким взглядом, от которого хочется нервно почесаться во всех местах одновременно.
— Добрый вечер, детка. Ничего мне сказать не хочешь?
— «Добрый»… — отвечаю, переступая за порог. — А что? — замечаю разбитые костяшки рук и уточняю опасливо. — Что-то не так?
— Все так… — рычит Сергей. — Дверь в квартиру закрой и иди за мной на кухню.
Я раздеваюсь, мою руки и, как провинившаяся школьница, робко захожу в дверной проем кухни.
Северов задумчиво хмурясь, курит в открытое окно.
— Где твой телефон, Соня? — резко оборачивается ко мне. — Почему он не отвечает?
— В сумке лежит, — отвечаю осторожно, — разрядился…
— Где ты была? — рявкает, вжимая сигарету в пепельницу.
— Я же в интернат собиралась, — не понимая, почему он так завёлся жму плечами. — Я тебе говорила…
— Ты почему не позвонила, Соня? — продолжает психовать Сергей. — Ты хоть чуть-чуть представляешь себе, какая это большая опасность жить с обеспеченным человеком? У меня есть враги. Да у меня их просто дохрена! И хорошо, что в этот раз они ударили по бизнесу, но могли ударить по тебе! Просто чтобы сделать мне больно!
Сергей в несколько широких шагов подходит ко мне и с силой хватает за предплечья.
— Ты понимаешь это, ненормальная? Ты же просто магнит для всякой жести!
— Больно… — морщась, веду плечами.
— Потерпишь! — обрывает меня Северов. — Какого черта ты позволяешь себе возвращаться домой на левых тачках? Хотя всегда можешь позвонить, и я пришлю машину!
— Это не левая тачка! — повышаю голос, пытаясь достучаться своей правдой до Сергея. — Меня подвёз парень, который в прошлом году выпустился из интерната. У него есть своя девушка, если тебя это заботит! Пусти, — чувствую, как от пальцев Северова горит кожа. — У меня останутся синяки.
— Детка… — он срывается, впиваясь поцелуем в мои губы.
Прихватывает сзади меня за шею и крепко вжимает в себя.
Я окончательно перестаю понимать, что происходит, и чем вызвана такая бурная реакция на мой отъезд всего на несколько часов. В голове Сергея определенно закручен какой-то совершенно алогичный клубок причин, доступных только ему.
— Как дела на работе? — шепчу между горячими поцелуями, пытаясь нащупать нить конструктивного диалога.
— Жопа полная, — рычит он и, подхватывая меня, усаживает на стол.