Девочка Севера
Шрифт:
— Полторы, — лениво тянет мужик, оглядывая меня. — Меньше мне не интересно.
— Хорошо, — киваю и сажусь на заднее сиденье.
— Деньги покажи, — разворачивается водитель ко мне лицом.
— А, конечно, — я с готовностью лезу в карман и достаю две бумажки. — Вот.
— Ну поехали, — ухмыляется мужик.
Новогодний репертуар музыки из магнитолы убаюкивает. Радиоведущие скабрёзно обсуждают с дозвонившимимя в эфир варианты самых ненужных и обидных новогодних подарков. Кто-то жалуется, что ему подарили накидку на кресло, которого в его квартире нет,
Прикрываю глаза, укладываясь виском на холодное стекло. Желудок урчит от упоминания еды. Первым делом куплю себе билет, а потом найду какой-нибудь бутерброд с кофе.
— А нам с женой… — угорая, оборачивается ко мне водитель. — Теща на свадьбу аппарат самогонный подарила.
Я сонно хлопаю на него глазами, не понимая, считает ли он этот подарок хорошим или плохим. Нет, ну люди ж разные.
— А, молодёжь, — не получив нужной реакции, он обиженно вздыхает и возвращает внимание на дорогу. — Ничего вы не знаете.
И к моему великому облегчению, больше со мной заговорить до конца поездки не пытается.
Выхожу из такси и останавливаюсь напротив старинного здания железнодорожного вокзала. Последний раз я пряталась здесь в тринадцать, а когда вернулась домой утром, квартира уже была опечатана, и меня искали по соседям органы опеки. Хорошо, что меня в ту ночь не было дома.
Чемоданная суета создаёт ощущение «приятного ожидания.» Как будто, это я через день окажусь в другой стране, увижу родственников или вообще начну новую жизнь, потому что в этом городе и в этом году ничего не вышло…
Долго смотрю на мигающее табло с расписанием. Схема проста: найти в списке самую дешевую электричку, которая прибывает примерно в пять-шесть утра и благополучно спать на сиденьях в зале ожидания. В детстве все было чуть сложнее. Нужно было обязательно успеть купить билет до десяти вечера и найти кого-то несильно бдительного, чтобы прибиться, не вызывая подозрений. А в случае чего, всегда можно было соврать, что мама в туалете или что проспал.
Главное было — дожить до шести утра. В это время народу на вокзале становится больше, и патрульные занимаются только очевидно пьяными и агрессивными дебоширами.
Разобравшись с билетами, покупаю себе две сосиски в тесте и кофе из автомата.
Ммм… Вгрызаюсь в обветрившую булку, испытывая невероятное жадное удовольствие и ощущая, что наконец-то успокаиваюсь от навязчивых мыслей о Северове.
Вероятность нашей новой встречи очень мала. Хотя бы потому, что я езжу на общественном транспорте, а он на личной машине.
Но триггер не отпускает. И устраиваясь удобнее на козырном месте возле батареи, я думаю о том, что у моего мужчины непременно будут
— Девушка!
— Ммм… — ёжусь я от громкого голоса над ухом.
— Девушка, ваши документы! — Голос становится строже и тяжелеет.
Меня подкидывает от него, будто пружиной, и я воровато озираюсь по сторонам, видя перед собой двух полицейских.
— Ваши документы, — теряя терпение, рявкает мужчина.
— Да, секунду, — киваю я, шарю рукой по соседнему креслу, и меня окатывает липким жаром по спине.
Рюкзак! Его нет!
Глава 8. Реальности.
Софья
— Ну, пожалуйста, можно мне позвонить! — Я кричу в пустоту гулкого коридора и в отчаянии качаю руками решетку, пытаясь привлечь к себе внимание ее металическим скрежетом.
— Эй, угомонись, подруга, — подаёт голос из угла камеры женщина с потекшим ярким макияжем на лице. — Эти до распоряжения начальника или бабла на лапу ещё никого ни разу не отпустили. День рабочий не задался, — она накидывает на выжженные перекисью белые волосы капюшон, — так хоть высплюсь. Отпустят утром, куда денутся.
— Извините… — шепчу.
Устало врезаюсь затылком в прутья решетки и стекаю по ним вниз, присаживаясь на корточки.
Студенческий, зачетка, документы на квартиру, кошелёк… Все! Все было в рюкзаке! Вот кому он понадобился? Старый, девчачий… Как теперь документы на квартиру восстанавливать?
И как я так крепко уснула, что на другой бок перевернулась и с рюкзака голову убрала?
Хорошо, что хоть паспорт остался в интернате. Нужно просто дождаться утра, позвонить маме Любе, и она все решит. Стыдно перед ней. Ну а что делать?
Поясница чувствует гуляющий по полу сквозняк и заставляет меня снова подняться на гудящие от усталости ноги.
Скорее всего, начальство приходит у них в девять. Это пока они чаю попьют, смену сдадут… ох! Примерно часа четыре тут куковать.
И на это время в моем распоряжении: тесная камера примерно на восемь квадратов, тусклая лампочка под потолком и две узкие длинные лавки, приваренные к стенам напротив друг друга. На одной из них развалился и спит какой-то пьяный бомж. Подходить к нему мне хочется меньше всего, потому что даже пахнет он специфически. А на второй, вытянув вперёд ноги в высоких ботфортах, сидит та самая женщина, которую я пять минут назад разбудила.
Осторожно присаживаюсь на край ее лавки и тоже накидываю на голову капюшон, чтобы хоть как-то абстрагироваться от мерзкой атмосферы кпз. Страшно представить, какой контингент здесь обычно ночует, и чем болеет.
— Тебя за что, мелкая? — Слышу голос своей соседки по лавке за спиной. — Сперла чего-то?
— Нет, — качаю головой, оборачиваясь, — без документов на вокзале забрали. У меня рюкзак украли.
— Ну а чего сразу никому не позвонила? — Спрашивает женщина удивленно. — Уже бы приехали родственники, денег дали, и дома бы спала.