Девочка Сокола
Шрифт:
— Помни, поцелуй — не повод для женитьбы, — продолжал добивать Артем. Видимо, он никогда не забудет, как мама просила меня «поладить» с пасынком, попытаться выгодно выйти замуж.
— Ты так много говоришь об этом поцелуе, что я, грешным делом, могу подумать, что он не оставил тебя равнодушным, — ну вот, мой мозг проснулся, здоровая злость полезла наружу. Желваки на щеках Соколова пришли в движение. Так-то лучше. — Никто в здравом уме и трезвой памяти не позарится на такого тирана, как ты. Можешь спать спокойно, я твоей свободе точно не угрожаю. У меня другие планы на жизнь.
— Чтобы эти планы могли осуществиться, ты завтра
Не посчитала нужным отвечать. Пусть говорит что хочет. Никто мне не запретит. А после сегодняшнего дня и я вовсе собираюсь игнорировать этого мужчину.
— Кира, я не шучу, — холодный голос заставлял примерзать меня к креслу, но я держалась. Сказала ведь себе, что буду молчать. — Не веди себя как ребенок! — чуть жестче.
Я мстила не за поцелуй, а за то, как он прошелся по мне после. В душе просыпался дьяволенок. Не глядя на Артема, я прикрыла глаза и улыбнулась. Расслабленно, довольно. Мысленно напевала песенку из детства «если ясный день — это хорошо…»
Машина набирала скорость. Я чувствовала на себе взгляд Соколова, но продолжала отвлекать себя песенкой, хотя сердце и давало сбой. А потом вновь резкий удар по тормозам, и я опять чудом не целуюсь с панелью. Мы так до дома не доедем! Артем открывает водительскую дверь и вылетает из салона. Я не смотрю на него, но каждой клеткой ощущаю его злость. Допекла. Украдкой наблюдаю, как он запустил пальцы в свои волосы, с силой сжимая их на собственной макушке. Несколько минут сидит на капоте. Спина напряжена. Плечи поднимаются так часто, будто он после пробежки. Резко срывается и оказывается возле моей двери.
— Вылезай! — чуть не срывая несчастную дверцу с петель…
Кира
Шок. Испуг. Возмущение. Эмоции быстро сменяли друг друга, я не знала, как реагировать на это «вылезай». Соколов собирается выкинуть меня из машины? Я слышала о таких случаях, но никогда не думала, что это может произойти со мной. Унизительно-то как! Я не прощу, если Артем выкинет меня из машины. Прибьюсь к бомжам, но в дом этого тирана не вернусь.
Женская натура требовала вжаться в сиденье, вцепиться в кожаную обивку кресла, чтобы меня даже насильно было не выдрать из салона, но гордость не позволяла быть слабой. Я была зла. Очень зла. А когда я в таком настроении, хлопать глазками и строить ангельское личико не получится, поэтому не стоит даже пытаться смягчить его гнев.
Я вышла из машины. Артем хлопнул дверцей так, что удивительно, как она не отлетела. Жестко схватив меня, прижал к автомобилю. Металлические выступы каркаса автомобиля впились в лопатки.
— Злишься? — спросил Артем. Его лицо было так близко, что я даже в темноте могла рассмотреть цвет его глаз. — Поверь, не так сильно, как я! Я тоже на себя злюсь! Обиделась на мои слова? Кусаешься? Соврал я. А ты готова услышать правду? — он злился, говорил тихо, но от его тона озноб пробирал. Наверное, он ждал ответа, но у меня его не было. — Правда в том, что поцеловал тебя, потому что давно об этом думал… и мне не хотелось останавливаться. И одного поцелуя было мало. Мне похрен, что у тебя парень, любовь… — он пристально смотрел на меня, а я не понимала, о чем речь. — Я хочу тебя, и это напрягает. Напрягает так, что приходится врать себе, что ты всего лишь сопливая девчонка, каких полно, но на других малолетках мой взгляд не залипает. У нас проблема, Кира. И если ты не готова уступить, то благодари, что я смог от тебя оторваться.
Его слова не вызывали протеста, который вроде обязан был родиться в душе. Наоборот, я испытывала странное возбуждение, ликование. Не помню, чтобы меня так волновало внимание парня. Наверное, потому что я и с парнями не общалась, да и Артем не просто парень — он взрослый мужчина, который точно знает, чего хочет.
— Это был мой первый поцелуй, — зачем-то жалобно простонала я.
Артем тихо выругался. Отвернулся и отошел. А потом резко вернулся, Прижавшись всем телом, накрыл мои губы поцелуем. Этот поцелуй отличался от предыдущего. У меня зашевелился каждый волосок на теле. Страсть и нежность, напор и забота. Будто он хотел подарить мне тот самый настоящий первый поцелуй, от которого все внутри сжимается, веки опускаются, а ты теряешься в своих чувствах. Поддаешься, открываешься…
Кончик языка прошелся по моей нижней губе, требуя довериться, уступить. Не задумываясь, приоткрыла рот, потому что ощущения захлестнули. Чувствовала себя такой желанной в его объятиях. Это безумие, но такое сладкое, что я готова была сойти с ума.
Язык господствовал внутри. Он подчинял, исследовал, заставлял отвечать, втягивал в войну, где поражение — наслаждение.
— Надеюсь, что ты запомнишь этот поцелуй, — сильно сжав мои бедра, произнес срывающимся голосом Артем. От его интонации мурашки побежали по коже. Он придавливал своей аурой, подчинял. — Секс между нами все усложнит, ты ведь понимаешь это, Кира? — я сейчас вообще ничего не понимала, поэтому предпочла опустить глаза. — Это всего лишь похоть, инстинкт, либидо. Ты вряд ли готова просто переспать со мной и жить дальше, будто ничего не было. На этом и остановимся. Подаришь себя тому, кто оценит, кто будет любить, — с каждой фразой его голос звучал ровнее.
Соколову удалось взять себя в руки — в отличие от меня. Я до сих пор дрожала и чудом держалась на ногах. После этой ночи мой мир не будет прежним…
— А я буду тебя защищать, — продолжил он.
— Как настоящий старший брат? — не удержалась от шпильки, меня задела его холодная констатация фактов. Чурбан бесчувственный!
— Я не целуюсь с сестрами, считай меня взрослым приятелем, у которого больше жизненного опыта, чем у тебя. Плохого не посоветую. А этот эпизод останется воспоминанием.
— Я не откажусь от участия в играх, — упрямо произнесла, мне не хотелось больше говорить о поцелуях и повторять их тоже не хотелось, несмотря на тот ураган ощущений, что разметал мои мысли и до сих пор заставлял дрожать сердце.
— Кира… — предупреждающе зазвучал его голос.
— Не могу отказаться. Не нужно думать, что если я девушка, то у меня нет чести. Это не так. Даже если тебе эти деньги не нужны, я не подведу команду, — старалась перенять его холодность, но голос все еще подводил.
— Смысл рисковать собой, если вы все равно проиграете? — уверенно и раздраженно.
— Почему мы должны проиграть? — взвилась я, ко мне вернулись мои эмоции, о поцелуе практически забыла.
— Потому что вы не фавориты. Прости, но сегодняшняя ваша победа — случайность.
— У нас есть все шансы на победу! — не собиралась я слушать этот бред.
— Нет у вас шансов. По крайней мере, сейчас. В других командах профессиональные спортсмены, — просветил меня Соколов. — В других дисциплинах вам не выстоять…