Девочка сталкера. Часть 2
Шрифт:
Рычание раздается совсем близко, а потом зверь вылетает на поляну из ночи, словно из ниоткуда. Резко, молниеносно. Но Демид каким-то образом успевает среагировать. Он стреляет в зверя, потом перекатывается по земле, подальше от дерева и снова стреляет. Монстр скулит и исчезает в чаще леса.
Демид возвращается ко мне. Тяжело дышит.
— Кто этот зверь? — набрасываюсь я на него. — Это… это…
— Оборотень, детка, ты правильно поняла.
??????????????????????????
— Ты что, охотишься на оборотней? — доходит, наконец, до меня. Но…
—
— Я…
Но тут же другая мысль пронзает меня.
— То есть те двое мужчин, которые ужинали, они… они…, - вдруг доходит до меня с опозданием, — они и есть эти оборотни?
— Да. Только их здесь явно не двое. Я тоже подумал вначале, и одного прикончил сразу. Но здесь по меньшей мере есть еще один.
Я снова хочу задать вопрос, но слова застревают в горле, потому что я снова слышу этот звук. Душераздирающий вой.
А уже в следующий момент, буквально из ниоткуда, огромный зверь появляется снова.
Демид исчезает, и вот уже я вижу их борьбу на поляне. Демид подпускает зверя совсем близко, а когда тот готов вонзить в него клыки, вдруг выпускает в него стрелу. В самое сердце. И тут же выскальзывает из-под зверя. Двигается так, что можно подумать, и у него есть какие-то способности. Хотя я понимаю, что навряд ли. Иначе бы он не стал устраивать всю эту возню с арбалетами. Если бы в нем были силы демона, ему бы было достаточно пошевелить пальцем. Я уже догадывалась, а теперь совершенно уверена, что каким-то образом попала в его прошлое. Когда он еще не был тем, кем стал.
Зверь заходится в утробном вое и начинает оседать. Я вздыхаю с облегчением, как вдруг чувствую у своей шеи отрывистое горячее дыхание.
Так мог бы дышать только… только… еще один зверь. Который, пока я наблюдала за дракой, сумел подкрасться сзади. И который…
Боже, а я даже не знаю точно, где мой нож. Выронила его, когда Демид толкнул на землю.
Я замираю, а все звуки вокруг мгновенно теряют свою наполненность. Словно в замедленной съемке я вижу, как Демид поворачивает голову и тоже смотрит на нас. Левее моего плеча, туда, где стоит зверь. Глаза его прищуриваются, словно он о чем-то размышляет или прикидывает.
Но я понимаю, что он не успеет оказаться рядом, не успеет перезарядить арбалет, потому что все происходит слишком быстро.
Зубы клацают рядом с моим ухом и мне кажется, что сейчас наступит мой конец, а у Демида в руке вдруг оказывается нож. Одним точным движением он делает на руке глубокий порез. Зверь рычит, а уже в следующее мгновение теряет ко мне интерес, и кидается в сторону Демида, словно акула, почуявшая кровь.
— Демид, нет! — ору я, когда зверь набрасывается на него. Он на секунду отвлекается на меня, а потом снова сосредотачивается на звере.
Схватка оказывается ожесточенной, но быстрой.
Демид тоже лежит на земле. Он жив, но дышит тяжело.
Я подбегаю к нему и падаю перед ним на колени.
— Демид, ты ранен, — кричу я, — я сейчас тебе помогу, я умею…
Но вижу, что он смотрит совсем не на меня, а куда-то за мою спину.
А уже в следующий момент он резко тянет меня вниз, под себя, загораживая меня, а цепкие зубы смыкаются на его плече, проходя в каких-то сантиметрах от моего лица и обдавая мощным кровавым дыханием. Я понимаю, что, если бы не молниеносная реакция Демида, если бы он помедлил хоть на секунду дольше, эти клыки сомкнулись бы на моем горле и этот миг стал бы последним мигом моей жизни.
Новый зверь ревет и отбрасывает Демида в сторону, но тот быстро поднимается на ноги, несмотря на ранение, и я вижу, как в его руке блестит сталь арбалета. Он целится в зверя и выстреливает в него за секунду до того, как тот наваливается на него всей тушей. А дальше они оба начинают кататься по траве, пока, в конце концов, зверь, не скулит и не замирает на земле бесчувственной кровавой грудой меха.
Все длится какие-то считанные секунды, а потом прекращается. Также быстро, как и началось.
Я срываюсь с места и снова подбегаю к Демиду, но на этот раз он уже не поднимается так быстро. Он вообще не поднимается, хоть он и жив.
Весь в крови, но дышит и в сознании.
Слезы застилают глаза, когда я осознаю, что натворила. Ведь это он из-за меня… если бы я не ломанулась в этот лес… Он знал, что делает, но мое появление сбило все его карты. А он… он… он спас меня, рискуя собой. Пусть даже и в этом времени, где он меня совсем не знает. Он…
— Боже, Демид.
Я падаю перед ним на колени, начинаю судорожно водить руками по его ранам. Пожалуйста, пусть у меня останутся хотя бы силы к исцелению, пожалуйста…
потому что я понимаю, что в противном случае он умрет просто от того, что как минимум истечет кровью.
— Проваливай, — хрипит Демид, и я вижу, что ему трудно говорить. И его губы в крови. Наверное, у него повреждены легкие.
— Что? Нет, я не брошу тебя. Даже не рассчитывай.
— Я сказал, проваливай.
Демид говорит громче, а потом закашливается.
Я жду, пока мои силы, направленные на его грудь, начнут действовать, а Демид снова говорит.
— Дойдешь до постоялого двора, возьмешь деньги у хозяина. Покажешь вот это, скажешь, я приказал. Как только рассветет, возьмешь лошадь и свалишь отсюда. Тебе ясно?
Он хватает меня за руку и вкладывает в ладонь какой-то небольшой плоский предмет. Монета? В темноте я не могу его разглядеть. Но не в этом сейчас дело, я просто засовываю предмет в карман и забываю о нем. Снова сосредотачиваюсь на упрямце.