Девочка, ты чья?
Шрифт:
– Алло?
В голосе Ноны звучали слезы.
– Что случилось? – встревожилась Джей. – Патрику хуже?
– Нет! – воскликнула Нона. – Ему лучше, температура снизилась.
Джей ощутила такое облегчение, что забыла о собственной боли.
– Так он уже не бредит? – спросила она.
– Нет, но пока Патрик еще очень слаб, его тошнит и болят все суставы. Его накачивают огромным количеством лекарств. Бедный Патрик!
– Но ведь ты сказала, что ему лучше?
– Да, однако… он с трудом говорит. Патрика все еще держат в строгой изоляции. Посетителей
Нона снова заплакала.
– Успокойся, Нона, мы сделаем для Патрика все, что в наших силах. Я уже нашла человека, который может нам помочь.
– Правда? – с детской надеждой спросила Нона.
– Да, – подтвердила Джей и рассказала о Тернере Гибсоне, описав его как святого Франсиска Ассизского. Чтобы успокоить Нону, Джей бессовестно приврала.
– И он поможет нам? – оживилась Нона.
– Обязательно поможет. Утром у меня с ним назначено деловое свидание. Тернер хочет прочесть твое письмо, если ты не возражаешь, конечно.
– Конечно, не возражаю! – поспешно ответила Нона. – Он действительно хочет помочь нам?
– Да, – бодро солгала Джей.
Она не стала говорить Ноне, что Тернеру не по душе ее появление в Кодоре и он уговаривает ее немедленно вернуться в Бостон. Джей, разумеется, не сообщила Ноне, что в нее и Тернера стреляли. Она поступила так, как привыкла делать всю жизнь, – сообщила Ноне только хорошие новости, умолчав о плохих.
Душа в доме не оказалось, и Джей пришлось принять ванну. Старые водопроводные трубы жалобно выли на все лады, когда она включала горячую и холодную воду. Если бы у Джей было свободное время, она с удовольствием полежала бы в горячей душистой пене.
В зеркале она увидела громадные синяки с левой стороны грудной клетки. Ладони были сильно поцарапаны гравием.
Завернувшись в розовое махровое полотенце, Джей стояла перед запотевшим зеркалом и, вытирая его тряпкой, разглядывала свое отражение: волосы спутаны, бледное лицо, повязка на лбу, не вполне закрывавшая ссадину. Загипсованный мизинец чопорно торчал в сторону.
Включив в розетку электрические щипцы для волос, Джей достала косметичку и мысленно вознесла хвалу придумавшему профессиональную косметику Максу Фактору. Спустя двадцать минут она открыла дверь своей комнаты и вдохнула запах свежего кофе.
Беременная внучка хозяйки медленно шла по коридору с пустой корзиной для белья. На ней был все тот же блузон с медвежонком на животе и желтые пушистые шлепанцы. Загипсованный мизинец Джей вызвал у нее неподдельный интерес.
– Бабушка готовит завтрак, – сказала она.
– Спасибо, – кивнула Джей и направилась в кухню.
Ей вовсе не хотелось завтракать. Доносившиеся из кухни аппетитные запахи вызывали у нее тошноту. Но ей очень хотелось поговорить с миссис Долл.
Хозяйка пансиона, крупная седая женщина в розовом домашнем халате, стояла у плиты спиной к Джей. Услышав ее шаги, она почти сразу обернулась и приветливо улыбнулась.
Густые волосы миссис Доля были тщательно причесаны и блестели, как свежевыпавший снег. Время оставило свой след на ее лице, но живые и молодые глаза василькового цвета задорно блестели. Отложив в сторону деревянную лопаточку для взбивания масла, миссис Долл крепко пожала протянутую Джей руку.
– Здравствуйте, милочка, – сказала она. – Должно быть, вы и есть мисс Гаррет? А я миссис Долл. Брайт рассказала мне о вас.
– Брайт?
– Ну да, Брайт Энн, моя младшая внучка. – Миссис Долл достала из-под стола хромированный кухонный табурет и подвинула его гостье. – Она мне все рассказала про вас. Садитесь, милочка. Да садитесь же!
Джей села, и миссис Долл, ловко подхватив большой кофейник, наполнила светло-голубую чашку горячим кофе и подала ее гостье.
– Сливок? Сахару? Может, вы предпочитаете обезжиренные сливки? Или хотите черный кофе?
Джей удивила несколько навязчивая гостеприимность хозяйки пансиона.
– Черный, спасибо, – ответила она.
Миссис Долл открыла духовку и достала целый противень свежеиспеченных печений золотистого цвета. Выложив их на стеклянное блюдо, она поставила рядом блюдечко со сливочным маслом и несколько баночек джема и меда.
– На подходе пирог с заварным кремом. Хотите пока сока? Или овсяных хлопьев с молоком? Или большой грейпфрут?
– Спасибо, печенья вполне достаточно, – поспешно отозвалась Джей. – Я вообще-то не голодна…
Миссис Долл недоверчиво хмыкнула.
– Милочка, вам пришлось проделать неблизкое путешествие, не помешало бы как следует подкрепиться. Мой пирог вернет вам нормальный цвет лица. Он уже почти готов, вам не придется долго ждать…
– Прошу вас, не беспокойтесь…
– Какое же это беспокойство? – Хозяйка повернулась к холодильнику и вынула оттуда два пакета молока и апельсиновый сок.
– Нет, честное слово… – попыталась снова возразить Джей, но миссис Долл лишь махнула рукой.
– Мне очень приятно заботиться о гостях и вообще о людях. Именно этим я и занимаюсь всю жизнь. Собственно говоря, это и составляет смысл жизни – заботиться о других, не так ли?
Джей улыбнулась и сделала несколько глотков кофе, надеясь, что это прочистит ей мозги. Напиток оказался превосходным. Джей взяла печенье и разломила его пополам. Оно было легким и рассыпчатым. Впервые со времени прибытия в Кодор она почувствовала настоящий голод. Миссис Долл налила ей стакан апельсинового сока.
– Я слышала, на вас вчера напали эти чертовы мексиканцы.
– Мексиканцы? – удивилась Джей, взглянув в васильковые глаза хозяйки.
– Ну да, – энергично тряхнула головой миссис Долл. – В этом городе полным-полно мексиканцев. Они приехали сюда работать на птицеперерабатывающем комбинате.
Кружка кофе в руке Джей замерла на полпути ко рту. Ни Дэйви, ни помощник шерифа не упоминали о мексиканцах. Девушка вопросительно смотрела на миссис Долл.
Та приподняла тщательно нарисованные брови.