Девочка-уникум
Шрифт:
– Тс-с! Милиционер!
– Где? – Витька неловко повернулся, и сук, который давно уже опасливо гнулся, в конце концов переломился. С криком «Я так и знал!» Витька рухнул на собаку и слегка придавил её хозяина, который, пыхтя, взбирался на скамейку.
Неизвестно, что успел подумать пограничный наряд, но только Рекс, визжа, совсем как щенок, что так не вязалось с его свирепым видом, трусливо скрылся в подъезде, а сам пограничник, упав со скамейки, с перепугу под неё забрался, свернувшись там наподобие ёжика.
Конечно,
На его счастье милиционер оказался лопухом и проворонил интересный момент падения, а только спросил:
– Мальчик, ты не видел здесь…
Больше он ничего сказать не успел, потому что в этот момент сверху свалилась Люська, да так удачно, что села прямо рядом с Витькой. Она быстро состроила на своём лице гримасу, которая, по-видимому, должна была означать улыбку, и кивнула:
– Здрасть!
От неожиданности девушка затопала шпильками и завизжала громче милицейской сирены.
Витька с Люськой заткнули уши, а милиционер, свирепо нахмурив брови, рявкнул:
– Спокойно!
Изумлённая непочтительным обращением, девушка тотчас оборвала свой крик.
– Извините! – как ни в чём небывало сказал милиционер и, придерживая фуражку, задрал голову, вглядываясь в кружевную зелень листвы, а потом поинтересовался:
– Все или ещё будут?
Всё с той же застывшей на лице дурацкой улыбочкой Люська боднула воздух:
– Все!
Милиционер с уважением начал рассматривать отчаянную девчонку, скакавшую по деревьям не хуже любой обезьяны и наконец спросил:
– Вы чего хулиганите на моём участке?
Люська часто-часто замигала и с недоумением огляделась по сторонам:
– Кто хулиганит?
Милиционер сдвинул фуражку, почесал затылок как видно не уверенный в том, что следует предпринять в отношении чокнувшейся девчонки, и предложил:
– Может, «скорую» вызвать?
– Это ещё зачем? – перепугался Витька.
– Мало ли… Я за вас отвечать не намерен…
Витька, всё ещё не веря в их с Люськой свободу, нерешительно произнёс:
– Ну, так мы тогда… пошли?
Участковый пожал плечами:
– Идите…
Вот тут-то окончательно и прояснилось, что правильно Витька сомневался насчёт свободы: из подъезда выскочила тётка неопределённого возраста в пламенно-красных трико, обтягивающих её нехилую фигуру, и на весь двор заголосила:
– Это у кого же хватило смелости обидеть мою собаку?
Милиционер поглядел на расходившуюся тётку,
– Стоять!
И чтобы придать своим словам весомости, добавил:
– А то стрелять буду!
Не оборачиваясь, Витька с Люськой застыли с поднятыми руками.
– Назад!
Лазутчикам ничего не оставалось делать, как двинуться в обратную сторону черепашьим шагом, стараясь оттянуть время до расстрела.
Милиционер ждал, пристально разглядывая малолетних преступников, которых по своему недогляду едва не упустил, доверившись их добропорядочному виду.
– Чего надо? – буркнул Витька, когда они с Люськой наконец дошли.
Участковый, теперь уже не спуская с них глаз, задрал ногу на скамейку, расположил на колено папку и, держа ручку наготове, приступил к допросу:
– Ну-ка признавайтесь, чего вы тут натворили?
Витька развёл руками:
– Ничего мы не творили.
Милиционер многозначительно прищурился:
– Ты уверен?
– Уверен, – ответил Витька и кивнул на Люську: – Можете у неё спросить.
И хотя милиционер его подсказку проигнорировал, видно, считая хорохорившегося мальчишку главным зачинщиком, Люська не замедлила подтвердить:
– Уверены на сто процентов! И даже… на все двести!
Милиционер побарабанил пальцами по папке и без зазрения совести соврал:
– А почему тогда вот от этой гражданки на вас поступила жалоба?
Прислушивавшаяся к допросу тётка вдруг возмущённо заявила:
– Я сроду ни на кого жалобы не строчила! Еще, слава богу, сама могу за себя постоять, – она засучила рукав и с гордостью продемонстрировала кучу мясистых мышц: – Видели?
Разоблачённый милиционер стушевался:
– Да это я так… подловить их решил.
– Ну и методы у вас, – тётка осуждающе покачала головой и неожиданно вспомнила: – А где мой Лёлик?
– Лёлик – это кто? – осторожно спросил милиционер, чтобы в очередной раз не попасться впросак.
– Лёлик – это мальчик, – отрезала тётка и оглушительно громко начала звать: – Лё – лик! Лё-лик! Ты где?
– Я здесь, – жалобным голосом отозвался военный карапуз, которого, оказывается, звали-величали непонятным именем Лёлик. Пятясь задом, как рак, он с трудом выбрался из-под скамейки и радостно заявил: – Вот он я!
Увидев перед собой чумазого, но желанного Лёлика, тётка всплеснула руками и принялась бесцеремонно, словно куклу, вертеть его в разные стороны, разглядывая, будто не видела целую вечность:
– От кого же ты, мой любонький, прятался? Ну-ка пожалься своей ненаглядной Мышке… Не бойся… Уж я-то на него, лихоимца, найду управу… Уж он-то у меня попляшет…