Девочка, я тебя присвою. Книга 2

Безрукова Елена

— Я… — В голове мелькнул момент, как Макс держит в пальцах мой электронный ключ. Но как я докажу теперь, что это не я? Если я начну обвинять сына хозяина кафе, он, конечно мне не поверит. — Я не брала.

— Да конечно, — хмыкнул он. Я смотрела на него и молча хлопала ресницами, которые от слез уже стали мокрыми. — Ключом твоим была открыта касса. Что мы будем с этим делать? Я намерен вызвать полицию.

34

— Подождите, — выставила я руку вперед. Сердце билось от страха в

груди так сильно, что я еле могла дышать и говорить. Но решать проблему как-то надо, пока он реально не сдал меня в полицию. Мне почти восемнадцать, и боюсь, на тормозах это дело из-за того, что я несовершеннолетняя пока, не спустят.

— Чего ждать? — изогнул бровь хозяин кафе. — У тебя есть такая сумма отдать мне прямо сейчас?

— Нет.

— Может, завтра сможешь довнести в кассу? Тогда разговор будет закрыт.

— Тоже — нет… — едва на теряла я сознание от ужаса. Откуда же у меня, по его мнению, могла быть такая сумму, если я школьница еще, которая к тому же, подрабатывала здесь?

Поработала блин… Да, какая-то сумма у меня была отложена. То, что я с таким трудом скопила за полгода, работая день и ночь. Но этого явно мало и сумму сворованного не мною деньгами не покроет, конечно. Мало того, что все придется отдать, так еще и должна останусь.

— Тогда чего я должен ждать? С моря погоды?

— А разобраться? — тихо спросила я. — Презумпция невиновности у нас в стране…

— Набралась умных слов! — крякнул Михаил. — В этих стенах я — твой закон, поняла?

— Но я не брала, честное слово! — сложила я руки в мольбе. — У вас же есть камеры, посморите по ним, кто мог воспользоваться моим ключом. Я его…потеряла.

— Когда потеряла? — нахмурился Михаил.

— Сегодня днем.

— Именно тогда деньги и были выведены.

— Ну вот! Кто-то мог воспользоваться моим ключом, и все. Посмотрите по камерам, кто. Пожалуйста.

— Балда, — покачал головой мужчина и вздохнул. — Камеры там сто лет в обед не работают. И единственная и неопровержимая улика, что деньги списаны Кристиной. А в кассе пропали после тебя.

Я опустила голову. Какой-то капкан без выхода. За что же ты так со мной, Макс? Я ведь не виновата, что ты мне не нравишься. Вот, значит, что означали твои слова про то, что я пожалею? Нет, я не жалею, что съездила тебе тогда по морде. Сделала бы это еще раз с превеликим удовольствием. Только проблем моих это не решит… Отчим если прознает — отправит меня куда подальше и похуже, чем та школа при монастыре.

— Если ты ключ потеряла, об этом нужно было немедленно сообщить, — сказал хозяин кафе. — Хотя и за это время могли набедокурить, но тогда я бы не думал так откровенно на тебя. Но ты же смолчала.

— Это Макс взял, — подняла я голову. Рискнула сказать. Мне все равно терять уже нечего.

— Чего ты сказала? — нахмурился его отец. Конечно, слушать такое о любимом сыночке ему вовсе не было приятно.

— Макс взял.

— Ты офигела? — спросил он прямо. — Доказательства какие? По всем следам это сделала ты.

— Он нашел

мой ключ. И отдал мне. До этого он мог в теории снять деньги из кассы.

— Зачем?

— Спросите это у него.

Михаил нахмурился еще больше. Мне стало очевидно, что думать на сына ему не хочется. Проще обвинить меня и заставить платить. Не знаю даже, на что я рассчитывала? Что он позволит очернить своего сына? Глупо, наверное, ждать в этой ситуации справедливости к себе. Макс все сделал очень грамотно. Подстава просто блестящая…

— Значит так, — заговорил он снова, приняв решение. — Улик против Макса нет. Деньги списаны твоим ключом. Алиби у тебя нет, и потому — извини, но тебе придется все вернуть до копейки. Как ты это будешь делать?

— Я… — подняла я на него заплаканное лицо. Я проиграла… — У меня есть некоторая сумма дома. Я принесу.

— Сколько?

— Девяносто тысяч.

— Ну, хоть что-то, — постучал ногтями по столу Михаил. — Ладно, пока без полиции обойдемся. Езжай за деньгами, принеси то, что есть. Тряси родителей, делай, что хочешь, хоть собой торгуй, но вся сумма должны быть у меня уже через неделю, иначе я тебя закрою на нарах, и не посмотрит никто, что ты еще несовершеннолетняя. Поняла?

— Поняла, — отозвалась я убитым голосом. Сплошная безысходность.

— Иди домой, — посмотрел на меня Михаил. — Неси деньги. Про Макса чтобы трепать мне не смела эту чушь! Это тоже понятно?

— Да…

— Тогда вали отсюда, — окинул он меня таким взглядом, словно я мерзость какая-то. — И да — ты уволена, естественно.

На негнущихся ногах я вышла из кабинета руководителя заведения и направилась к бару. Там был Вадим. Он видел, что Макс не отдавал мне ключ, который я искала под стульями прямо при нем. Может быть, он сможет мне помочь?

— Вадим, я хочу с тобой поговорить, — обратилась я к нему, отвлекая от работы.

Тот окинул меня взглядом, увидел, что я плачу, и отложил стаканы в сторону.

— Ты чего? Случилось что-то?

— Да, — кивнула я. — Меня уволили и обвиняют в краже всей кассы.

— Ёлки, — так и сел на свой стул бармен. — А ты не брала?

— Нет, конечно, — покачала я головой. — Я дорожила этой работой и копила на свое будущее… Мне это ни к чему.

Вадим почесал задумчиво подбородок, а потом посмотрел на меня:

— Не надо свои ключи терять, — упрекнул он меня мягко. — Я же говорил, что это опасно. Кто-то снял кассу за тебя, а платить тебе придется.

— Мы оба знаем, кто это, — сказала я.

— Макс? — шепотом спросил Вадим и огляделся, не подслушивает ли кто наш разговор.

Я медленно кивнула.

— Вот блин… — призадумался еще больше парень. — Надо же, своего же отца… А тобой прикрылся.

— Да, — горько вздохнула я.

— Ну, это ты ниче не докажешь теперь, — хмыкнул Вадим. — Камеры тут давно уже не работают. Сколько мы не делали заявок на починку, все как о стенку горохом… Своего сыночка Михаил будет выгораживать до последнего. Оба они — такие мрази…