Девочка Юсупова. Долгожданный наследник

Вебер Софи

— Ты… — она замолчала, посмотрела на него заплаканными глазами и снова заревела, вытирая слезы со щек.

Манипуляторша.

Раньше у нее получалось. Наташа действительно многого добивалась, стоило ей расплакаться. Личную машину, водителя, возможность ездить одной за границу. Поначалу его это волновало. Дамир не из тех, кто легко отпустит женщину в другую страну с подругами. Она принадлежала ему. Его жена. Та, которую он выбрал. Как можно было смириться с тем, что она хотела свободы? Он не мирился. Долго запрещал, но она выплакала свой отдых, а потом ему стало безразлично.

Сейчас

Дамир не мог сказать, когда это случилось. Просто в один момент она требовала, он кивал. Соглашался со всем. Как-то не было причин отказывать. Чувства, что она его, больше не было. Соответственно его не нервировали доклады охраны, фотографии, на которых Наташу кто-то обнимал. Он, конечно, требовал от нее ответа, но слушал его вполуха. Равнодушно.

Случайно? Хорошо. Даже не знаю кто это? Отлично.

Он многое пропускал мимо внимания. А ведь было время, когда он со злостью мог впечатать Наташу в стену и отодрать до звезд перед глазами. Просто потому что она позволила кому-то постороннему на нее смотреть. Потому что заигрывала. О том, чтобы к ней прикоснулись, и речи быть не могло.

Когда их отношения развалились? Точнее, не так…

Когда ему стало насрать на то, что кто-то лапал его жену.

Дамир поморщился. Отвернулся. Видеть ее слезы не мог уже не на эмоциональном. На физическом уровне. Вдруг захотелось прикрикнуть на нее и выставить за дверь, чтобы успокоилась и пришла поговорить потом.

Остановило только то, что она его жена. Не девка с улицы, а законная супруга. Не уважать ее, означало бы не уважать себя. Впрочем, сейчас как никогда вспоминались фотографии с чужими руками на ее талии…

— Откуда он взялся? — в слезах спросила она.

— Так сложилось, — он пожал плечами. — Он взрослый уже. Четыре года. Я узнал пару дней назад.

— И что, ты сразу поверил, что он твой?

Она усмехнулась и быстро вытерла слезы. Выровняла спину и задрала голову вверх. Почувствовала точку, на которую можно надавить. Дамиру было жаль, но давить нельзя. Кирилл его сын, он в этом ни на минуту не сомневался. Детские фотографии — один в один. Да и он был уверен, что Варя с радостью бы выставила его идиотом и сказала, что Кирилл — не его. Впрочем, она так и сделала. Пока он не припер ее к стенке.

— Послушай, таких детей у тебя сотни может быть, — Наташа улыбнулась. — Ты с этой мамашей разговаривал? Может быть стоило ее припугнуть или…

Вот хорошо, что она сидела в недосягаемости, иначе Дамир за себя не ручался. Он как-то молниеносно представил, как пытается припугнуть Варвару. В красках представил процесс и сжал кулаки до хруста.

— Никто ее не тронет, — произнес это таким тоном, что если Наташа и хотела возразить, не посмела бы.

Но взгляд удивления от нее он получил. Да что и говорить. Дамир и сам был удивлен желанию защитить Варвару. Возможно, сыграло роль то, что она — мать его сына. Женщина, которая не смотря на то, как он с ней когда-то поступил, родила его ребенка. Она ведь знала, от кого беременна. И все равно выносила его. Прошла сквозь муки и родила ему наследника.

Хотя бы за это ее стоило уважать и оберегать. И он был готов. Злость ушла, когда он увидел сына. Не полностью, оставались

отголоски, но он почувствовал, как его отпустило. Вся та скованность ушла, когда Кирилл ему улыбнулся и протянул руку, чтобы поздороваться. А потом взял его подарки.

Всем этим чувствам он был обязан ей. Сделай она пять лет назад аборт, у него бы до сих пор не было ребенка.

— Она важна для тебя, — утвердительно произнесла Наташа.

— Она — мать моего сына, Наташа. Ты хоть понимаешь, что предлагаешь?

— Значит, ты уверен, что ребенок твой.

Ее глаза снова заблестели от слез, но Наташа сдержалась.

— Уверен.

— И кто же из твоих шлюх родил его?

Когда в ее голосе послышалось презрение, Дамир не выдержал. Его кулак машинально впечатался в поверхность столешницы, а взгляд вонзился в хрупкое, некогда желанное и любимое тельце жены.

— Я скажу один раз и мы больше не вернемся к этому разговору. Сына родила девушка, с которой мы провели вместе одну ночь. Она была моим подарком…

Он замолчал. Раздумывал, стоило ли говорить ей, кем была та девушка. Решил, что стоило. Хотя бы потому что она итак узнает. Увидит Варвару и все поймет. В их первую встречу Наташа, конечно, уходила в слезах, но девушку не заметить не могла. Да и не врал он ей никогда.

— В тот день, когда тебя забрала подруга, помнишь?

Она кивнула.

— Мне привели другую девушку, — пояснил. — Она родила мне сына. После той ночи.

Некоторое время в кабинете было тихо и только после Наташа откинула назад голову и истерически расхохоталась. Не выдержав, она встала и зашагала вперед-назад. Дамиру хотелось понять ее чувства, но у него не получалось из-за переизбытка своих. Столько всего случилось за короткий промежуток времени! У него сын рос. Здоровый, умный, воспитанный ребенок, за которого он должен был благодарить дочь ненавистного человека.

— А ведь на ее месте должна была быть я! — яростно выплюнула она. — Я, понимаешь? Я должна была быть той, кто родит тебе дитя… Меня ты должен был драть в ту ночь. Именно меня. Глядишь, и не было бы этого разговора.

— Должен был тебя, — он кивнул. — Но ты выразительно выла и не хотела подпускать меня к себе. Да и подружка твоя поработала. Так что извини, что взял тогда не тебя. Не сложилось. Не в моих правилах насиловать женщин против их воли.

Она снова заплакала. На этот раз даже не дошла до кресла. Просто спрятала лицо в ладонях и разревелась чуть дальше его стола.

— И? Что будет дальше, Дамир?

Она отвела руки от лица и посмотрела на него. Он хотел сказать ей, что все будет хорошо, но ведь прекрасно знал, что ничего уже не будет. Наташа не примет конкурентку, да он и не собирался заводить гарем.

Да и с сыном он не предполагал видеться три-четыре дня в неделю. Он хотел участвовать в его жизни. Тем более теперь, когда он узнал о его существовании. И вот разлучать его с матерью тоже не было желания. Одно дело, когда это суррогатная мать, которая только родила и отдала своего сына, другое дело женщина, которую ее сын называет мамой. Он не мог так поступить, да и не хотел. У него давно сформировалось решение, но озвучить его Наташе не мог.