Девочка. Книга первая

Violator Aka Dave Gahan Admirer

Бесшумно вздохнув, я постаралась успокоиться и переключить свое сознание на более приятную тему.

Внезапно я услышала тихий баритон, отдававший распоряжение, чтобы принесли минералки, и я украдкой бросила взгляд на Барретта: он сидел без пиджака и галстука, в кипейно-белой накрахмаленной рубашке, расстегнутой на несколько пуговиц, и по-прежнему был погружен в работу.

Я вновь закрыла глаза, и мой мозг тут же нашел новую тему для анализа, но приятной я бы ее тоже не назвала — я по-прежнему не представляла, как мне относиться к мужчине, сидевшему напротив меня, вернее, как мне относится к моей реакции на этого мужчину, к тем эмоциям и тому чувству подсознательного доверия, которое он вызывал в моменты

нашей близости. Вспоминая нашу последнюю ночь, его агрессию воина-завоевателя, его уверенный взгляд и властное поведение захватчика с нотками собственника, я в очередной раз ловила себя на мысли, что в те минуты, находясь во власти его уверенных рук, мне хотелось принадлежать ему и только ему. Это было настолько правильно, словно так и должно было быть всегда, и я в очередной раз пыталась найти определение этому странному состоянию своей души. Безусловно, я его не любила, просто не могла полюбить за такой короткий срок, но за те несколько дней нашего знакомства он полностью перевернул мой мир, и теперь мне нужно было как-то с этим жить. Но сейчас делать какие бы то ни было выводы было невозможно — я была сонная, уставшая и вновь опустошенная после ночи проведенной с ним. Приеду домой, и в тишине своей любимой комнаты, наедине с собой, без подавляющей мое сознание энергетики этого мужчины я во всем разберусь — и в своих мыслях, и в своих чувствах.

Приняв такое решение, я открыла глаза и неожиданно встретилась со взглядом серых, как сталь, глаз.

Барретт повернул голову к Дугласу, сидевшему по другую сторону прохода, и телохранитель, не проронив ни слова, встал и направился в переднюю часть самолета, где был небольшой отсек наподобие “парадной”, а через несколько секунд я услышала закрывающуюся дверь в кабину пилота.

Барретт прошелся взглядом по моему лицу и фигуре, отчего я мысленно поежилась, и внезапно тихо приказал:

— Подойди ко мне.

— Зачем? — немного насторожилась я и почувствовала, как от Барретта пошла холодная волна — ему определенно не понравилось мое неповиновение.

— Девочка, не нарывайся на неприятности, — тихо, но более жестко продолжил он.

Понимая, что своим сопротивлением нарвусь на агрессию, я расстегнула ремень безопасности и медленно подойдя к его креслу, остановилась в паре шагов от него.

— Ближе… — последовал все тот же голос.

Не понимая, что он от меня хочет, я сделала два аккуратных шаг вперед, а он внезапно поднял руку и провел ладонью по моей блузке в районе груди. Мой чувствительный сосок моментально сжался в горошину, рельефно проступая под блузкой, и я тут же вскинула руки, пытаясь прикрыть его ладонями.

— Ты без белья… — тихо констатировал он, не обращая внимания на мою реакцию.

— Я торопилась и не хотела никого задерживать, — покраснев, ответила я, прижимая руки к груди, но он одним умелым движением опустил мои предплечья и вновь провел ладонью по моей груди, большим пальцем массируя сосок, который еще сильнее проступил через хлопчатобумажную ткань.

— Расстегни блузку, — приказал он.

Понимая, что если я сама не расстегну ее, он это сделает за меня, и не факт, что достойным для меня образом, я потянулась холодными пальцами к пуговицам, но вновь остановилась в нерешительности — в нескольких ярдах от нас за дверью находились посторонние люди, которые в любой момент могли войти.

— Я стесняюсь. Вдруг кто-нибудь войдет, — неуютно пожав плечами, честно призналась я, и вновь бросила тревожный взгляд в сторону кабины пилота, где скрылся телохранитель.

Внезапно Барретт встал, отчего я резко сделала шаг назад, но он, крепко зафиксировав мою поясницу, повел меня в хвостовую часть самолета. Не понимая, куда мы идем, я тихо запаниковала и замедлила шаг, но он, видя мое сопротивление, больно сдавил мою талию, и я в очередной

раз осознавая, что сейчас лучше не вызывать недовольство Хищника с острыми зубами своим сопротивлением, попыталась успокоить колотившее о ребра сердце и ускорила темп.

Внезапно Барретт надавил на гладкую поверхность стены, и она отъехала в сторону, открывая мне еще один отсек, который оказался просторной спальней класса люкс с отполированной до блеска черной мебелью и огромной постелью.

Закрыв за собой дверь, он прошел к кровати и, сев на на краю, поставил меня перед собой. Плотно обхватив коленями мои ноги, он медленно начал расстегивать мою блузку. Я чувствовала через ткань жар его ладоней, и иногда мне казалось, что очередная пуговица сейчас треснет под его сильными пальцами. Расстегнув мою кофточку, он спокойным жестом раздвинул ее и по-хозяйски прошелся ладонью по моей груди и животу, вызывая на моей коже теплую зыбь.

Ладонь Барретта проследовала к поясу моих джинсов, и я машинально схватила его предплечье, но, почувствовав, как недовольно напряглись его мышцы, отпустила, давая ему расстегнуть молнию.

— Сними свои тапочки, — приказал он, давая мне немного свободного пространства, и как только я разулась, он, подцепив большими пальцами мои джинсы, спустил их вниз.

Бросив поодаль мои брюки, таким образом он завершил процесс моего раздевания, оставляя меня стоять в трусиках и расстегнутой блузке.

От смущения я подогнула пальцы ног под себя, немного косолапя, и он перевел взгляд сперва на мои босые ступни, а следом на стоящие рядом балетки.

— Обувь ты тоже в детском отделе покупаешь… — то ли спросил, то ли констатировал он.

— Нет, — нахмурилась я, не зная, что на это ответить.

“Я не виновата, что у меня маленький размер обуви”, - уже хотела добавить я, но мои размышления прервали его руки на моей талии, разворачивающие меня на сто восемьдесят градусов. Внезапно я почувствовала, как Баррет встал и, немного притянув меня к себе, начал сжимать ладонью мою грудь, будто играясь ею, как своей личной вещью. Мне стало дискомфортно — моя гипер-чувствительная грудь, и без того нывшая последние несколько дней, начала болеть, и я, напрягшись, попыталась убрать его руки. Но это не помогло — игнорируя мою реакцию, он продолжал эгоистично сминать соски своими большими ладонями, отчего я начала чувствовать внизу живота какие-то странные ощущения — приятные и дискомфортные одновременно, — словно он он играл на моей оголенной чувствительности.

Внезапно его пальцы скользнули на мой лобок и начали массировать мое сокровенное место через ткань белья. Я инстинктивно выдохнула от теплых ощущений внизу живота, чувствуя, как мои трусики начали намокать, а он, умело пройдясь еще раз по моему мокрому белью, подцепил резинку, и в следующую секунду мягкая ткань упала к моим ногам. Неожиданно перестав ощущать его горячие ладони на своем теле, я услышала шуршание расстегиваемой рубашки, стук об пол снятого ремня, жужжание молнии брюк и спустя несколько мгновений почувствовала спиной жар его груди и высвободившийся член, упирающийся мне в поясницу. В одной уверенное движение подогнув мои колени и уложив на кровать, он накрыл меня своим телом и, упираясь локтями, начал раздвигать коленями мои бедра.

— Подними таз, и раздвинь ноги шире, — тихо приказал он и я в очередной раз отметила, что все его движения были спокойными и четкими, я не чувствовала в них нетерпения или эмоциональности.

Находясь под весом его тела, я с трудом приподняла поясницу, и он медленно, но уверенно вошел в меня наполовину.

От новой позы и новых ощущений я вздохнула и тут же напряглась как натянутая струна.

— Не сжимайся, — тихо произнес он и жестче сдавил меня плечами, но я, придавленная его стальной грудью, лишь всхлипнула от нехватки кислорода.