Девочки. Семь сказок
Шрифт:
Он подарил ей новое кольцо. К счастью, поскромнее – не жалко будет снова его лишиться. Но следующей ночью в подземелье, когда она протянула кольцо человечку, тот разразился смехом.
– Так мы не договаривались, девочка. Дешевая подделка мне не нужна, благодарю покорно.
– Но что тогда?..
– О, я что-нибудь придумаю. Поразмышляю за работой, хорошо? Потом дам ответ.
Он уже уселся, она уже перекинула через руку его пиджак.
– Но ведь тогда…
– Тогда тебе придется согласиться, это ты понимаешь.
Его ручонки стремительно обрабатывают один тюк за другим, а из прически не выбивается ни волоска, на рубашке не появляется ни единой складки. Он жмет ножкой на педаль, и колесо вертится так быстро, так быстро…
– Мне хочется… Мне хочется… Чего бы такого захотеть? – напевает он себе под нос. – Хм… это? Или нет, то? Хм… того… или нет, этого? Что бы такое выбрать, какой подарочек?..
Она сидит и смотрит, ежась от холода. Чем ей придется расплачиваться? Своей шикарной свадьбой, вуалью, бриллиантовой диадемой, которую ей пообещал Жорж?
– Ага! – вскрикивает человечек, управившись с половиной тюков. – Знаю! Конечно! Я выбираю… твоего ребенка.
– Моего… чего?
– Твоего младенца. Твоего первенца.
Она удивленно смеется.
– Нет у меня никакого младенца!
– Знаю. И, может, никогда не будет, тут уж я бессилен. Но если младенец появится… он мой.
Ой, ну и что с того, думает девочка. Когда еще это случится! Если вообще случится. Такое трудно себе представить. Ее грезы всегда заканчиваются смутно: за роскошной свадьбой следует «долго и счастливо». За свадьбой – которая теперь состоится. Какое облегчение!
Ну а если этот ребенок когда-нибудь и появится, думает она, я просто не стану слишком сильно его любить. Ничего сложного. И до этого еще дожить надо.
Ночь пролетает незаметно, и последующие восхитительные дни и недели тоже.
Ребенок
И как она теперь? Счастлива?
Вполне. Но длится счастье недолго. Не успела она оглянуться, как забеременела. Не успела опомниться, как округлилась и потяжелела.
Король ждет не дождется появления сына и наследника.
– Хотя дети… они, знаешь ли, стоят недешево, – говорит он. – Ты бы садилась за прялку время от времени, а, милая?
– Ты ведь обещал, что двадцати тюков хватит, – напоминает она. – Навсегда.
– Да-да, конечно. Но ты все же попробуй, по чуть-чуть, каждый день, – бормочет Жорж. – На всякий случай.
Ребенок у нее в животе растет, а с ним растет и тайна. Она омрачает все, даже ее счастье – больше, чем девочка ожидала.
Отец то и дело наведывается во дворец. Он доволен и горд: ведь его дочерью все так довольны, так горды. Но она не улыбается. И никому не рассказывает почему.
– И не пытайся понять, – советует королю тесть. – Женская душа – потемки.
Рождается ребенок, девочка.
Жорж слегка разочарован, но быстро приходит в себя. Ведь всегда можно попробовать еще раз. И тут же призывает кормилицу: он-то никогда ничего не делал сам, а потому и мысли не допускает, что мать захочет сама кормить своего ребенка. Кормилицу зовут Элин.
– Так ты сможешь сосредоточиться на других вещах, милая, – говорит он жене. – Может, наведаешься в подвал? Попытаешься еще разочек?
Она кивает, но в подвал не идет, а сидит целыми днями наверху и смотрит на дочь, на ее глазки, носик, нежно-золотистые кудри.
«Больше мне ничего не нужно, – думает она. – Никогда». Потому что «не слишком сильно любить» не очень-то получается. Ей все время хочется быть рядом с малышкой, всегда держать ее на руках.
О тайне она никому не говорит. Но каждый день чувствует приближение неизбежного. Хотя и надеется, что все обойдется, что, быть может, ей все это привиделось. Или что она как-нибудь наберется смелости и расскажет Жоржу. А тот вступится за нее: «Мою дочь? Отдать этакому уродцу? Да ни за что!» И отправит человечка в ссылку, или прикажет обезглавить, или разорвать надвое.
Надо бы рассказать. Каждый день она собирается это сделать.
Но молчит.
Сидит у кроватки и смотрит на дочку, потом на дверь. И опять на дочку.
Вот малышка уже поднимает головку, вот пробует что-нибудь ухватить, вот уже улыбается матери, которая не смеет улыбнуться в ответ.
И тут дверь распахивается.
– Чего испугалась? – спрашивает человечек. – Знала ведь, что приду. А слово я держу, девочка.
Человечек протягивает руки. Он даже розовую дорожную люльку прихватил.
– Ну же, давай ее сюда.
– Ни за что! Ни за что и никогда! – кричит она, хватает малышку и прижимает ее к себе. – Элин, зови стражу! Принцессу хотят похитить!
– Похитить? – фыркает человечек. – Обо всем договорено, как полагается. Сиди, Элин.
– Ты ее не получишь! Не видать тебе моего ребенка!
– Да не кипятись ты! Можно подумать, я ее съем!
– Съешь?! – Она прижимает девочку к себе еще крепче.
– Нет конечно, я ведь не варвар! – возмущается человечек. – Мне всего лишь нужна… компания, я пожилой человек, одинокий. Вот и все, честно. Я прекрасно ее воспитаю. Уже записал в весьма престижную школу… Да тут и спорить не о чем, девочка.
Она все мотает головой.
– Нет, нет, прошу… – Она разражается слезами. Младенец тоже. И, толком не понимая почему, принимается всхлипывать и Элин.
– Здравствуйте пожалуйста! – восклицает человечек. – Я и не ожидал, что ты такие слюни разведешь. Ну же, возьми себя в руки.
– Прошу вас, не забирайте ее, прошу вас, господин, э-э-э…
Человечек каменеет.
– Прошу, господин… какой? Ты ведь знаешь, как меня зовут, не так ли, девочка?
– Э-э-э…
– Я тебе и визитку вручил. Ты ведь ее прочитала? – Из маленьких глазок брызжет холодное пламя. – И не запомнила! А ведь я столько для тебя сделал!