Деволюция человека: Ведическая альтернатива теории Дарвина

Кремо Майкл А.

Ранее существовали предположения, что все эти чудеса были следствием особых характеристик воды в целебном гроте Лурда. Был проведен химический анализ, который показал, что состав воды примерно схож с составом других минеральных вод этой области (Bertrin. 1908. P. 116). Среди прочих догадок также была и возможность внушения. Но эта идея также оказалась несостоятельной, поскольку даже самые маленькие дети, которые еще ничего не понимали, излечивались этой водой. Бертрин пишет: «Жорж Лемезль, которому было 2 года и 7 месяцев, вылечился от детского паралича (1895); у Фернана Балина, двух лет и шести месяцев, выпрямилось вывернутое колено (1895); двухлетнего Дюконта, которого мать принесла в грот практически умирающим, воды вернули к жизни (1858); у Ивонны Умэтр, которую ее отец, врач, насильно заставил опуститься в воду, несмотря на ее протесты и слезы, стали здоровыми обе вывернутые ноги (1896); А. Мертэн в 19 месяцев исцелился от паралича правой руки (1895); Пьер Эстурне, грудной младенец, избавился от

болезни глаз (1864); Поль Мерсерэ в возрасте одного года избавился от врожденной грыжи (1866). В таких случаях гипотеза о внушении никаким образом не работает» (Bertrin. 1908. Pp. 142–143). Доктор Алексис Каррель, получивший нобелевскую премию по медицине и физиологии в 1912 году, также был убежденным сторонником Лурдских чудес (Rogo. 1982. P. 261).

В ноябре 1882 года Франсуа Вийон-Дюри, военнослужащий, получил ожог лица, спасая людей на пожаре в ресторане отеля в Дижоне. В результате у него отделилась сетчатка глаз, и он практически полностью ослеп. Он ушел в отставку из армии 11 июля 1884 года. Желая получать более высокую пенсию, он пришел к доктору Дор в Лионе, который 16 сентября 1884 года составил заключение: «Хотя сетчатка левого глаза вернулась на место, он все равно не видит ни темноты, ни света. Правым глазом мсье Вийон-Дюри видит не дальше фута, и то с трудом. Следовательно, он не может выполнять никакую работу, и слепота обоих глаз неизлечима» (Agnellet. 1958. P. 52). В 1890 году Вийон-Дюри попал в больницу в Конфорте, Франция. Сестры больницы убедили его помолиться Деве Марии Лурдской и дали ему бутылочку воды из целебного бассейна. На следующий день, после молитв, он промыл глаза этой водой. «Мое зрение вернулось мгновенно, – вспоминал он позже– Я до сих пор не могу этому поверить» (Agnellet. 1958. P. 53).

Доктор Дор, протестант, писал в отчете окулисту из Парижа: «Вийон-Дюри был практически слепым. Острота зрения составляла 0,02 ед. в каждом глазу.Несколько специалистов подтвердили отслоение сетчатки, лечение было невозможно. Состояние больного не менялось в течение семи с половиной лет. Затем, без какого-либо лечения... его зрение пришло в норму» (Agnellet. 1958. P. 53). Церковь также признала этот случай чудом.

В 1887 году у Катрин Лапейер появилась раковая опухоль на языке. Врач посоветовал операцию. Вместо этого Лапейер поехала в Лурд, но полоскание целебной водой не помогло. В январе 1889 года Лапейер легла в больницу в Тулузе. После безуспешного лечения врач решил удалить опухоль. Перед операцией был сделан фотоснимок языка. Буассари писал, что на снимке было видно «злокачественную опухоль на языке, неровной формы и растущую» (Boissarie. 1933. P. 40). Через 3 месяца после операции опухоль вернулась. Хирург предложил еще одну операцию, но Лапейер отказалась и выписалась из больницы. В июле 1889 года она опять поехала в Лурд. Ее друзья посоветовали ей просто помолиться Деве Марии в течение девяти дней. Лапейер молилась и лечилась водой. На девятый день опухоль исчезла. Буассари писал: «Ее опухоль исчезла. Прошло воспаление на гландах; она могла есть и говорить. Ужасные боли в голове и ухе, которые были следствием воспаленного нерва, полностью исчезли. За несколько часов болезнь, казавшаяся неизлечимой и повторившаяся после операции, ушла без всякого следа – остался обычный шрам» (Boissarie. 1933. P. 41). Буассари отмечал: «Таким образом, судя по заключению врачей и фотоснимку, можно без сомнения сказать, что у Катрин Лапейер был на языке рак – неизлечимая болезнь, которая в очень короткое время должна была привести к смерти. Ее исцеление, случившееся за несколько часов, без лечения, необъяснимо. Мы никогда не сталкивались с подобным в медицинской практике» (Boissarie. 1933. P. 42). Когда Лапейер обследовали в медицинском Бюро Лурда в 1897 году, врач подтвердил, что язык был здоров, и что шанса рецидива болезни не было.

Амели Шаньон родилась во Франции в 1874 году. В детстве она глубоко верила в Деву Марию. В возрасте 13 лет ее стопа вдруг воспалилась и распухла. В 1889 году она поехала в Лурд, но не излечилась. В 17 лет кость на ноге полностью сгнила от туберкулеза, стала мягкой и отсоединилась от остальных костей стопы. Вокруг кости образовалась гниющая рана. Также было воспаление на колене. Лечение в больнице в Пуатье не дало результата, болезнь лишь усилилась и была признана неизлечимой. Три месяца девушка была прикована к постели. Однажды у нее появилось желание поехать в Лурд еще раз, и она отказалась от медицинского лечения (Boissarie. 1933. Pp. 10–14).

Амели приехали в Лурд 21 августа 1891 года. Она была так уверена в успехе, что даже купила пару туфель, хотя уже четыре года не могла носить обувь. Она приняла ванну в гроте, но ничего не случилось. Однако, когда ее положили в воду второй раз, она почувствовала в колене резкое движение и ощутила сильную боль в ступне. Нога была здорова. Буассари писал: «Гнилая кость, язва вокруг нее, туберкулез кости, – все исчезло в несколько мгновений. На месте раны появился шрам. Сгнившая кость стала твердой и здоровой и соединилась с другими как прежде. Опухоль на колене спала, боль ушла, колено также было здорово» (Boissarie. 1933. Pp. 10–11).

Одна из женщин, помогавших Амели, мадам де ла Салиньери, вспоминала потом: «Мы вшестером опускали девушку в воду

и поддерживали ее… Между первым и вторым погружением ее в воду, когда мы подняли ее на специальном щите и хотели вынести из ванны, я отчетливо видела рану на ноге. Тогда Амели очень уверенно сказала: „Если вы положите меня обратно, я знаю, что исцелюсь“. Мы спустились по ступенькам обратно… Каково же было наше изумление, когда через минуту или две девушка сама выбежала из воды и сказала: „У меня больше ничего не болит; Дева Мария исцелила меня“. Я тут же опустилась на колени, чтобы осмотреть ногу, и увидела здоровую розовую кожу на том месте, где только что была гниющая рана».

Амели Шаньон пошла в медицинское бюро, где ее обследовали врачи, включая и доктора Буассари, который писал: «Она показала нам заключения врачей, где было написано, что она страдала от туберкулезного артрита колена, и что на стопе была гниющая рана и гнилая кость. Мы тщетно искали хотя бы след этих тяжелых недугов. Их не было ни на стопе, ни на колене… Исцеление… было мгновенным» (Boissarie. 1933. Pp. 15–16).

Были собраны показания врачей, которые лечили Амели Шаньон в Пуатье. Доктор Дюпон утверждал, что «наблюдал мадемуазель Амели Шаньон в течение нескольких месяцев, у нее была гниющая кость на стопе и туберкулезный артрит колена. Я решил удалить всю больную кость и вылечить колено уколами хлористого цинка. Девушка просила меня отложить лечение до ее возвращения из Лурда. Я видел ее прямо перед отъездом – она очень страдала от боли, и я не знал, как она сможет выдержать дорогу, так как до этого не покидала постель несколько месяцев. Вернулась она здоровой. Кость не болела ни в одном месте. Колено функционировало нормально. Девушка могла ходить, сидеть, наклоняться без малейшей боли» (Boissarie. 1933. P. 16). Дюпонт также писал: «Я получил более сотни писем, где меня просили дать информацию об истории болезни. Большинство этих писем были от моих коллег. Я всем отвечал: „И болезнь, и исцеление бесспорны“» (Boissarie. 1933. P. 16). Медицинское Бюро также собирало информацию в больнице Пуатье, у сестер, которые ухаживали за Амели и у спутников Амели по поезду в Лурд.

Мари Бриффо заболела в августе 1888 года. В течение четырех лет ее нога была в гипсе, она не могла встать с кровати, так как страдала от коксалгии, болезни тазобедренного сустава. Сустав гнил, и на этом месте появилась открытая гниющая рана, откуда выходили кусочки гнилой кости. Вся нога распухла, и Бриффо страдала от сильной боли. Инфекция отравила всю кровь в организме (Boissarie. 1933. Pp. 22–23). Описывая свой случай, Бриффо говорила: «В течение двух лет у меня был черный язык, постоянно пересохшее горло, меня тошнило от любой жидкости, я не могла есть твердую пищу. Однажды, когда мне должны были поменять белье, спина и нога прилипли к гипсу, и нужно было отодрать их от кожи, чтобы поднять меня; я вся была в крови… Врачи постепенно перестали приходить ко мне. Они сказали, что я никогда не поправлюсь и что скоро умру» (Boisarrie. 1933. P. 23).

Она не могла передвигаться, поэтому в Лурд ее привезли в похожем на гроб ящике. Ее соседи по купе думали, что она умрет в пути. Она все же продержалась все семьсот миль и прибыла в Лурд в сентябре 1893 года. Первая ванна не дала результата. Когда ее опускали в воду на следующий день, она почувствовала, что что-то происходит. «Боль уменьшилась. Нога уже не была такой тяжелой; казалось, что кто-то снял с нее огромный камень» (Boissarie. 1933. P. 23). Когда девушку подняли из воды, она сказала: «Я здорова» (Boissarie. 1933. P. 23). Ее сопровождающие обследовали ее. Мари Бриффо вспоминала: «на ноге не было раны; чернота и опухоль спали; они трогали мою ногу, – и она не болела – я была здорова!» (Boissarie. 1933. P. 23).

В 1950 году Рут Крэнстон, исследователь и протестантка, получила разрешение изучить записи медицинского Бюро в Лурде и выпустила одну из наиболее авторитетных на данный момент работ под названием «Miracle of Lourdes» (1955). Ниже мы приводим один из случаев, включенный в книгу. В 1924 году Чарльз Макдональд из Дублина заболел туберкулезом. На следующий год его здоровье улучшилось, и он уехал в Южную Африку, где в 1931 году опять заболел. Он вернулся в Ирландию, его состояние ухудшалось и казалось безнадежным. В ноябре 1935 года он лег в больницу для безнадежных больных и приготовился к смерти. Однако решил напоследок попытать счастья и съездить в Лурд. К тому времени у него начался туберкулез позвоночника, разрушался двенадцатый грудной позвонок, в результате чего сильно согнулась спина. Кость на правом плече была поражена туберкулезным артритом, были больны почки, и в одной из них началось острое воспаление. Макдональд приехал в Лурд 5 сентября 1936 года. К тому времени он уже не мог передвигаться самостоятельно. В первый же день после приема ванны он начал ходить, а когда вернулся в Ирландию, медицинское обследование показало, что туберкулез, артрит и нефрит исчезли. Как требовали правила медицинского Бюро BCM, Макдональд вернулся в Лурд через год, в сентябре 1937 года. Его обследовали 32 врача из BCM и изучали историю болезни, где среди прочего было заключение его лечащего врача, который подтверждал, что Макдональд ехал в Лурд с запущенной формой туберкулеза и различными осложнениями. Бюро BCM заключило, что случай Макдональда отвечал всем требованиям для признания его чудесным исцелением (Rogo. 1982. Pp. 287–288).