Девственная земля
Шрифт:
Говорят, в Непале около ста двадцати национальных праздников в году, не считая пятидесяти выходных по субботам. Все праздники, включая день рождения короля (он — одно из воплощений Вишну на земле), носят религиозный характер [20] . До сих пор я даже приблизительно не смогла разобраться в религиях Непала, где индуизм и обе ветви буддизма переплетаются и взаимодействуют. Мне кажется, даже выдающиеся ученые теряются в этом теологическом лабиринте. Однако ясно, что непальцы — истовые верующие, относящиеся с благоговением к своим многочисленным богам. Почти все безоговорочно верят в амулеты; каждое ответственное решение, включая вопросы государственной важности, принимается после консультации с астрологами. Я часто задумываюсь, что происходит, когда события опровергают предсказания астрологов, по уверена: для оправдания ошибок звезд разработаны специальные формулы. Для нас все это — крайнее проявление невежества и суеверий. Постоянная оплата услуг алчных брахманов превращает многие семьи в вечных должников. Тем не менее непальцы рассматривают эти расходы как гарантию против несчастья.
20
Этническое и религиозное разнообразие страны отразилось и на непальских праздниках; государственные — демократический день, день конституции и др. — и общенепальские религиозные — индуистские и буддийские. Кроме того, существует много местных культовых праздников. Характер празднования всех их — религиозный, что объясняется как традицией, так и представлением о «священной» власти короля, являющегося воплощением бога Вишну на земле.
В течение прошлой недели в Патане, который расположен в десяти минутах ходьбы от Джавалкхеля, состоялся большой праздник Мачхендранатх Джатра [21] . Утром Донбахадур сказал, что, согласно расчетам астрологов, шесть часов вечера — самое благоприятное время для шествия двух колесниц божества по улицам города. Договорившись с Зигрид встретиться у деревянных колесниц в 5 часов 30 минут вечера, я с утра ушла в Патан.
Я миновала «Улицу свиней». Здесь живут непальцы, принадлежащие к низким кастам [22] . Огромное количество маленьких черных свиней с поросятами, по размеру, цвету и форме удивительно похожими на крыс, заполонило улицу. Тут же бегали голые ребятишки, перемазанные навозом буйволята, запаршивевшие щенки. Крошечные цыплята барахтались в сточных канавах, наполовину заполненных застоявшейся жидкостью чернильного цвета. Большинство непальцев из более высоких каст стараются обходить эту улицу стороной, но не из чувства брезгливости, ибо их собственные кварталы подчас не менее грязные, а исключительно из-за того, что близость свиней «осквернит» их. Однако обитатели «Улицы свиней» отнюдь не кажутся угнетенными своим низким социальным статусом. Ко мне они привыкли. Сегодня многие, высовываясь из окон, приветствовали меня. Мне приятно, что они принимают меня, как свою.
21
Мачхендранатх Ратх Джатра(«Процессия колесницы Мачхендранатха») — один из важнейших праздников долины Катманду, существует уже полторы тысячи лет. В нем ярко выражен культ плодородия рисоводов-неваров: Мачхендранатх — покровитель Долины, дарователь дождя, защитник урожая. Кульминационный момент праздника — перевозка изображения Мачхендранатха из основного (древнейшего) храма (Бунгамати) в Патан. В этом культе отразилось типичное для Непала органичное слияние на местной основе элементов буддизма и индуизма.
22
Официально отмененная в 1963 г., но сохранившая свое влияние кастовая система в Непале схожа с индийской, хотя менее развита и сложна. Она базируется на разделении общества на замкнутые эндогамные группы, выполняющие определенные социальные функции и образующие иерархическую систему. Высшие касты — брахманские, военно-феодальные; средние — крестьянские (полноправных общинников); низшие — ремесленников и безземельных крестьян. В самом низу социальной лестницы находятся «неприкасаемые» — сословно приниженные батраки, мусорщики и т. д. Теоретически все стоящие вне индуизма и кастовой системы считаются «внекастовыми» и приравниваются к «неприкасаемым» (в том числе европейцы).
На маленькой площади, где стояли колесницы божества, уже собралась порядочная толпа. Тут много горцев. Некоторые из них добирались более недели, чтобы присутствовать на празднике. Первые дни моей жизни в Джавалкхеле я часто останавливалась и смотрела, как собирали и украшали колесницы.
На каждой платформе — громоздкая бамбуковая башня футов пятьдесят высотой. Она украшена зеленью, длинными разноцветными лентами и флагами. На первой платформе — Мачхендранатх, один из «Великих магов» буддийского тантризма [23] , который обычно находится в храме в Бунгамати (к югу от Катманду). В ночь полнолуния, предшествующую празднику, его купают в молоке, готовя к медленному недельному шествию через улицы города, во время которого, согласно поверью, он дарует плодородие людям, животным и полям. Если одна из башен во время движения упадет, как случилось в 1953 году, это рассматривается как дурное предзнаменование на ближайший год. Чтобы как-то предотвратить несчастный случай, все электропровода вдоль маршрута снимают. Возможно, этим и объясняются перебои с электричеством за последнюю неделю. В святилище восседает брахман, всегда готовый к услугам божеству. Вокруг колесницы толпа народу. Люди останавливаются, чтобы поклониться божеству, складывают руки для короткой молитвы, затем бросают на платформу горсть риса или мелкую монету. У каждой колесницы четыре огромных, с виду неустойчивых деревянных колеса, на которых небрежно нарисованы три больших глаза, и двенадцатифутовое дышло, вырезанное из искривленного ствола дерева. К переднему концу дышла, там, где оно загнуто кверху, прикреплены огромные резные раскрашенные маски, гротескные и яркие. В их загадочных улыбках и угрозы и благие обещания.
23
Тантризм — направление в буддизме и индуизме, сложившееся в начале нашей эры. Эзотерическое учение, широко использующее методы йоги и опирающееся на идею о половой (особенно женской, так называемой «шакти») энергии мирового начала.
Когда я подошла ближе, мальчишки проделывали на дышлах колесниц акробатические трюки. Они сидели верхом на масках, взбирались на башни и вообще вели себя как на ярмарке. Для непальцев Мачхендранатх Джатра — один из важнейших религиозных праздников. Это могущественное божество легко разгневать. Однако непальцам несвойственно внутреннее благоговение, которое у нас вырабатывается по отношению к святыням. В их жизни страх, поклонение и веселье тесно переплетаются. Всего на один момент, кланяясь, молясь или принося жертву, люди отрешаются от окружающего, а когда после пуджи [24] возвращаются к действительности, то выглядят еще более счастливыми.
24
Пуджа — индуистский обряд, жертвоприношение.
Проходящий мимо музыкант остановился около колесниц, и тут два подростка неожиданно стали танцевать. Я поспешила пристроиться к собравшейся вокруг них толпе. Это были горцы, одетые в домотканые рубахи. Они удивительно красиво исполняли один из величавых храмовых танцев, который в давние времена был завезен сюда из Южной Индии [25] . Для искушенного зрителя каждое движение рук и глаз танцора говорило выразительным языком символов. Даже непосвященные с удовольствием наблюдали за медленным грациозным танцем. Меня тоже захватило необыкновенное зрелище, столь изменившее выражение лиц двух мальчиков, когда они погрузились в этот своеобразный способ поклонения божеству.
25
С мнением автора трудно согласиться. Хотя южноиндийские брахманы и служили издавна в непальских индуистских храмах, оказывая определенное культурное влияние, на самом деле основа непальских танцев местная.
Я подошла к группе неварских женщин, устроившихся на ступеньках храма. На древней площади стояли покосившиеся кирпичные здания, полуразвалившиеся храмы-пагоды, крыши которых поросли травой, непонятного назначения алтари, превращенные временем в развалины, богато украшенные бассейны для омовения, куда из пасти медных змей сильной струей льется вода. Женщины собирали воду в блестящие медные сосуды и, поставив их на бедро, проталкивались сквозь толпу. К этому времени солнце стояло над волнистой черепицей крыш, золотистый свет стал мягок, чувствовалось все нарастающее возбуждение людей. С каждым мгновением толпа становилась все плотнее и красочнее. Женщины величественной процессией, переливающейся красным и черным, зеленым и голубым, золотым и белым цветами, с полными руками риса устремились к Мачхендранатху.
Когда, наконец, настал благоприятный момент и неровные колеса медленно покатились по рытвинам, я ужаснулась, увидев, что гирлянды из мальчишеских тел по-прежнему висят на башнях. К счастью, другие почувствовали то же самое, и через несколько мгновений мальчишки послушно спрыгнули в толпу.
Теперь казалось, что все население Долины — мужчины, женщины и дети — собралось на этих узких улицах, заполнив нависшие над улицей балконы и крыши. Но так как Зигрид и я шли прямо за колесницами, то мы могли рассмотреть каждую деталь, включая кремовые пушистые опахала из хвостов яков, которыми служки обмахивали брахмана — служителя Мачхендрантха. Поразительная техника продвижения этих огромных повозок по узким улочкам заключается в том, что к каждому дышлу прикрепляется два стофутовых каната, которые тянут десятки мужчин. Они хором подбадривают себя какими-то возгласами под вдохновляющий аккомпанемент барабанов и цимбал. Когда, наконец, неуклюжую колесницу удалось продвинуть ярдов на двадцать-тридцать (на большее расстояние без отдыха это сделать почти не удается), вся толпа восторженно закричала. К тому времени мы с Зигрид были настолько захвачены происходящим, что тоже присоединились к всеобщему ликованию. Когда это, по-своему величественное, шествие продвинулось ярдов на сто, мы с беспокойством заметили, что первая башня теряет устойчивость и, казалось, вот-вот упадет, придавив немало людей. Очевидно, это увидели не только мы, так как четверо мужчин уже вскарабкались на качающееся сооружение и сбросили назад еще два каната, которые тут же подхватили сильные руки мужчин. Крепко ухватившись за канаты, они удерживали башню в относительном равновесии, хотя эта предосторожность тормозила шествие.
Мы оглянулись на вторую колесницу и увидели, что она тоже попала в беду. Одно из огромных колес застряло в луже клейкой черной грязи, столь характерной для Катманду, и все усилия вытянуть его были безуспешны. Мы стали пробираться назад, чтобы посмотреть, чем все кончится, но первая колесница вновь привлекла наше внимание, и на этот раз для тревоги было куда больше оснований. Дорога слегка пошла под гору, и колесница неожиданно резво покатилась вниз, натягивая канаты. Люди, придерживавшие их, вынуждены были бежать за колесницей, а шедшие впереди, перепугавшись, кинулись в стороны и смешались с толпой. Некоторые упали, но, к счастью, дорога вновь выровнялась, а может, смилостивился Мачхендранатх, и смятение улеглось. Страшно подумать, что случилось бы, охвати толпу настоящая паника. Нас довольно грубо толкали — не из-за плохого к нам отношения, а невольно. Меня несла толпа потных маленьких тел, кричащих, смеющихся, толкающихся, молящихся и довольных, и я чувствовала, что нахожусь в Непале.
Шествие божества, начавшееся в теплом, золотом, солнечном сиянии, заканчивалось при затемненном тучами свете восходящего месяца. Около каждого незастекленного окна вывешивались крохотные лампады, свет которых приветствовал проезжавшее мимо божество, а мы могли заглянуть внутрь комнат на первом этаже, где светильники, свешивавшиеся с низких балок, освещали алтари в нишах.
Украшенные тонкой резьбой балконы были забиты веселыми зрителями; они наблюдали за бурлящей толпой на улице и бросали на колесницу пригоршни риса.
Когда Мачхендранатх добрался до следующей заполненной храмами площади, где ему предстояло провести ночь, толпа поредела, а мы с Зигрид вернулись посмотреть, что стало со второй колесницей. Мы сразу поняли, что положение ее безнадежно: людям не под силу было вызволить колесницу из грязи. Донбахадур сообщил, что астрологи подверглись критике за неправильный выбор времени для начала процессии. Он добавил, что, возможно, завтра приедет грузовик и подтащит колесницу к первой. Вот и наступил день, когда божествам пришлось обратиться за помощью к современной технике.