Девственница
Шрифт:
— Марго, я решаю деловые вопросы. Ты мне мешаешь.
— И гостье своей не представишь?
Брюнетка жадно впивается в мое лицо взглядом, изучая с явной неприязнью. Это настолько раздражающе неприятно, что даже немного прихожу в себя. Отвечаю незнакомке таким же взглядом. На что девушка неожиданно издает короткий смешок.
— А она интересная. Отличный вкус, братец. Ладно, я спать. Скучно с вами.
— Марго, погоди, — останавливает девушку Эрик. — Сначала поговорим.
— Не слишком ли тебе много, брат? И с ней говоришь, и
Я вдруг понимаю, что девушка под кайфом. Ее зрачки расширены. Она явно не в себе.
— Я пойду… — начинаю неуверенно, чувствуя, что дурнота опять подступает. И тут же ругаю себя. Надо было узнать, когда все закончится! Насчет физического насилия я почти спокойна — Эрик дал понять, что этого не будет. Поползновений тоже — я знаю, что он гей. Хотя все может быть. Надо прежде всего узнать про Далхана! И эта девушка… вдруг с ней можно договориться? Вдруг она не в курсе дел брата? Как отреагирует, если скажу, что меня держат против воли? Но вдруг она во всем на стороне Эрика… Скорее всего так и есть.
— Владимир! — подзывает точно барин слугу, тот сразу подбегает, едва ли не кланяясь.
— Отведи ее в комнату.
Дергаюсь как от удара, Марго это замечает.
— Я провожу девушку, брат. Мне кажется ей нехорошо.
— С чего это ты сегодня так переполнена человеколюбием?
— Почему бы и нет для разнообразия? — кривится Марго.
Похоже у брата и сестры сложные отношения. Сильной любви пока не заметно. Возможно, мне это на руку.
— Я буду вам очень благодарна, — произношу едва слышно.
— Она такая милая, Эрик. Где ты ее откопал? Прямо сокровище.
— Не твое дело, Марго. Сказал же, не лезь, — еще более грубо отвечает Эрик. — Ее отведет Владимир. Чего встал? Тебе был отдан приказ!
Владимир резко, словно его толкнули в спину, подается ко мне, хватает за предплечье, едва не выворачивая. На глазах выступают слезы. При этом понимаю, что мужчина не хотел причинить мне боль. Он тоже сильно нервничает под грозным взглядом босса. Да кто же это такой? И почему его настолько страшатся обитатели его дома?
Владимир тащит меня по лестнице наверх, тяжело дыша. Останавливается на пару секунд на верхней ступеньке. Все мои мысли заняты Далханом. Если он правда здесь, я должна ему помочь, пусть даже он ненавидит меня! Я не могу оставить брата Тагира в беде!
— А теперь замер и отпустил ее руку, — раздается за спиной женский голос. Тон ледяной, угрожающий. Похоже я правильно поняла, брат и сестра не ладят.
— Марго, умоляю… — оборачивается Владимир. Девушка подается к нему, толкает к стене, обхватывает его шею ладонью, сжимает. — Заткнись. Ты же знаешь, милый, что по итогу я всегда добиваюсь своего? Вот и не шали, а то больно будет.
Меня почему-то завораживает эта сцена. От Марго веет запредельной сексуальностью, против которой пасует даже страх перед хозяином.
— Пойдем, детка. Я провожу тебя в твою комнату, поболтаем.
Но и мне эта женщина явно не друг, от ее холодного голоса по нервным окончаниям пробегает холодок.
— Давай, рассказывай, зачем ты здесь, малышка, — требовательно спрашивает Марго, когда заходим в мою комнату. Куда меня нужно отвести сообщил дрожащим голосом Владимир. Мне одно было предельно ясно — вес мой тюремщик имеет куда меньший, нежели Марго, которую тут, похоже, все боятся. Или, по крайней мере, опасаются. Или просто не хотят связываться.
Нужно найти с ней контакт. Как с женщина с женщиной. Или любой другой. Подкупить. Надавить на жалость… Объяснить, что ее брат напрасно так себя ведет — никому не нужны его чертовы бумаги! Кроме него самого. Даже состояние, которое может быть в тайнике — не нужно, абсолютно. Мне от собственного прошлого хочется лишь одного — чтобы оно навсегда осталось позади и не напоминало о себе.
Посмотрев еще раз внимательно на свою собеседницу, понимаю, что уклончивость тут не вариант. Ее подкупить можно только откровенностью.
— Меня похитили. Привезли сюда. Твой брат сейчас объяснял мне причины этого. Вот все что я знаю.
Стараюсь, чтобы голос не дрожал, но у меня это плохо выходит. Слезы душат, очень сложно сдерживать их. Помогает только ледяное равнодушие, которое исходит от Марго. Оно позволяет подавить иллюзии и надежду на то, что проникнется моей ситуацией.
— Эрик не совсем мой брат. Мы сводные, — кривится Марго и удивляет тем, что из моей речи выделила то, что я совсем не ожидала. Девушка подходит к креслу, стоящему возле окна, опускается в него, продолжая задумчиво меня разглядывать.
— Ясно, — сажусь на край кровати, потому что ноги начинают противно дрожать.
— Понимаю, ты надеешься на помощь, что растаю и захочу немедленно спасти маленькую обиженную принцессу, — усмехается Марго. — Мне жаль, детка. Я не про героизм. В какой-то степени сама тут пленница.
— Мне так не показалось, — замечаю тихо. — В любом случае ты права, глупо было надеяться.
— Ну что ты, надежда — разве это глупо? Иногда это все что есть у человека, — с неожиданной горечью произносит Марго. — Я могу дать тебе надежду. По крайней мере, твердо пообещать одно. Никакого физического насилия. Я не допущу.
Обгашенная наркотиками девица обещает мне свою защиту, при этом сообщая что ничего не решает и не может повлиять на своего брата-психа. Впору рассмеяться, но меня почему-то трогают слова этой девушки.
— Спасибо. В свою очередь скажу, что твой брат не угрожал мне. Он хочет вернуть какие-то бумаги, и думает, что я смогу помочь. Я готова сотрудничать. Мне нечего скрывать от него, нечего прятать. Мне не нужны деньги. Ничего не нужно кроме собственного здоровья и безопасности. Я… беременна. И очень хочу сохранить этого ребенка. Я только хочу сказать… это все очень опасно, твой брат связался с людьми, которые придут за мной. И они… они же сотрут тут всех с лица земли.