Девственница

Майлз Розалин

Мне не забыть полный презрения взгляд, который бросил на меня сэр Энтони, подозревая, что я уже не девственна. Этот взгляд по-прежнему жег и мучил меня, и я поклялась, что больше никогда не дам ни одному мужчине повод так на меня смотреть.

Я попросила Парри убрать все мои наряды, драгоценности и румяна; она даже не сопротивлялась — так велико было пережитое потрясение. Я приказала убрать все свои старые наряды и сшить новые, очень скромные. Мне хотелось выглядеть идеальной девой, чуть ли не монахиней, чтобы пресечь все сплетни обо мне.

Я писала брату письма, которые, как и моя внешность,

должны были создать образ чистой, серьезной девушки, скромной и благовоспитанной. Я не просила о разрешении приехать ко двору, ибо понимала, что пока лорд-протектор держит власть в своих руках, он не допустит туда ни меня, ни Марию. Но я могла попробовать завоевать симпатию Эдуарда. И в этом у меня был союзник — мой старый друг Сессил, поднявшийся к вершинам власти вместе с лордом-протектором и разделивший его успех. Сессил теперь стал секретарем совета и время от времени посылал мне весточки с парой слов привета и ободрения, из чего я поняла, что он не забыл нашей последней встречи, как и я не забыла оказанной мне услуги, когда он единственный в целом мире сказал мне правду о смерти моей матери.

Но самой большой радостью для меня в то время были книги и мой учитель — Эскам. Его острый ум, его терпение и любовь к своей науке струились на меня, как воды Иордана, очищая и возрождая меня к новой жизни. Я так много узнала и выучила за это время, что, по его словам, никакая другая девушка не могла со мной сравниться.

— Вы так думаете, учитель? — довольная, переспрашивала я его. Теперь я знала латынь, греческий, немного древнееврейский, французский и итальянский, а также немного испанский, но по-прежнему искала одобрения своего наставника и готова была работать вдвое больше, чтобы еще раз заслужить его похвалу. Словом, наша деревенская жизнь потекла спокойно и размеренно, так она и тянулась бы до конца дней, если бы невидимо для нас слепая фортуна не повернула свое колесо.

Была середина октября, в полях и лесах уже веяло дыханием осени, поросшие мхом яблоневые деревья стонали под тяжестью поздних плодов, и кабаны, накапливая жир к зиме, как велит им природа, рыскали вокруг дубов в поисках своих любимых желудей. В эти последние теплые октябрьские дни, когда солнце еще не затянули осенние тучи, я не могла усидеть дома.

В тот день — это был вторник — мы прогуливались верхом в парке и теперь возвращались домой, опаздывая к обеду. Мы медленно ехали в свете гаснущего дня к Нэтфилду, видневшемуся красной линией на горизонте, и тут я увидела всадника, мчавшегося вдоль дороги, а затем повернувшего к дому. Он летел напрямик, как стрела, на полном скаку срезая угол по бездорожью. Земля там была неровная, как я уже имела случай убедиться, с кочками, кроличьими норами и незаметными с первого взгляда глубокими ямами, заполненными водой, и надо было быть превосходным наездником, чтобы удержаться в седле, скача во весь опор по такой опасной местности. К тому же его лошадь едва держалась на ногах — даже издали было заметно, что бедное животное измотано бешеной скачкой и вот-вот рухнет.

— Скачи к нему на помощь, Ричард, и ты, Джеймс, — воскликнула я встревоженно, — иначе он расшибется!

Но едва я это произнесла, он умелым движением подбодрил коня и отсек

всякую возможность преследования, доскакав до стены, окружавшей Хэтфилд, и скрылся за ней. Мы помчались за ним.

От его коня — могучего гнедого жеребца, — который стоял пошатываясь в мощенном булыжником дворе, где слуги обтирали его насухо, валил пар. Седло как у лорда. Кто-нибудь из членов совета?

— Ваш мажордом мастер Вайн просит вас пройти в дом.

— Спасибо, Эндрю.

Все вокруг потемнело, или мне только показалось? Идя через двор в Большой зал, я старалась спрятать свой страх поглубже. Вайн ждал меня, держа в руках подсвечник.

— К вам гонец от королевского двора, миледи.

— Что ему нужно?

— Он сказал, что сообщит свое дело только вам лично.

Я горько рассмеялась.

— Но кто он? Он не сказал?

— Представитель его милости герцога Нотемберленда.

— Нортемберленда?

Такого герцогства не было, только древнее графство, давным-давно прекратившее свое существование. Может это подвох?

— Он вам знаком, Вайн?

По его лицу я поняла, что он знает не больше моего.

— Проводите меня!

Он моментально повиновался и поспешил вперед.

— Миледи идет!

Я старалась ступать как можно уверенней, насколько позволяла темнота в комнате. Надо принести еще свечей. Против света я с трудом разбирала фигуру незнакомца. Я только увидала высокого мужчину. При моем появлении он вскочил на ноги, сорвал шляпу и склонился в низком поклоне.

— Миледи!

Я не унижу себя, таращась на склонившуюся передо мной золотисто-каштановую шевелюру.

— Итак, сэр? Что вы хотите нам сообщить? Он поднял голову. Такой высокий… и это лицо в полутьме. В его глазах был вопрос, насмешка, нахальство. Вдруг я вспомнила о своем забрызганном грязью, пропахшем запахами охоты костюме для верховой езды, промокших башмаках, красном лице, о шляпе, исполосованной листьями и лишайниками от бешеной скачки по лесу.

Я услышала в его голосе подавленный смешок:

— Ваше высочество вышли ко мне… не совсем готовой к аудиенции. Я покорнейше прошу вас дать мне возможность сообщить вам новости в более подходящей обстановке.

Как он смеет мне приказывать? Делать замечания по поводу моей внешности?

Страх подхлестнул мой гнев:

— Говорите сейчас, сэр, иначе, клянусь Богом, я позову своих людей…

Он смеялся! Смеялся! Мое терпение лопнуло:

— Джон! Джеймс и Ричард! Схватите этого наглеца и вышвырните его из моего дома! — Я повернулась, чтобы идти.

И тут его голос, по-прежнему смеющийся, заставил меня застыть на месте:

— Мадам! Принцесса! Елизавета, ты меня не узнаешь?

Глава 10

— Робин!

Я должна была сразу догадаться: на свете нет другого такого наездника. Мне хотелось плакать и смеяться — 1 снова почувствовала себя ребенком.

— Ах, Робин!

Гордо улыбнувшись, он меня поправил:

— Лорд Роберт, к вашим услугам.

— Как ты изменился! Вырос… — Я на мгновение умолкла. — Такой высокий…

И красивый… Возмужал, уже не мальчик…

— Вы тоже изменились, миледи. Скажу вам без лести…

— Зачем же! Льсти, не стесняйся!