Девственность, (не)дорого
Шрифт:
— Ксюша… — Юра вкрадчиво откашлялся. — Я не понимаю сейчас…
С шипением выпустила дым.
— Просто давай договоримся, — перебила вероятные мужские оправдания, на автомате стукнув ладонями по подлокотникам, — ты больше не говоришь мне фразу "делай сама, Ксюх", и на этом мы закончим разговор.
Юрий недовольно поджал губы, как-то странно глядя мне в глаза.
— Понял.
Запоздалое чувство вины заскребло по сердцу — ну чего я взвилась-то?! Может, он и правда хотел как лучше… Но триггеры прошлого часто дают о себе знать в самый неподходящий момент, да.
Аккуратно затушила окурок в стакан. Шумно вздохнула, злясь и на себя, и на Юрия Евгеньевича, и на повисшее в комнате гнетущее молчание…
— Юр… Я…
Юра неожиданно тяжело поднялся с кресла. Сделал стремительный шаг в мою сторону, подался вперёд, загородив собой весь обзор… Вздрогнула и задержала дыхание, когда он внезапно обхватил моё запястье своими крепкими пальцами, потянул вверх, заставляя меня подняться на ноги…
— В таком случае — прошу, Ксения Викторовна, — Юрий Евгеньевич иронично кивнул в сторону свежезаправленной постели. — А позу наездницы из списка вычёркиваем… — в его словах явно присутствовал сарказм, но почему-то мне не было обидно.
Едва не споткнулась, послушно топая за ним к кровати. Остановилась, едва он отпустил мою руку, недоумённо хлопнула глазами, наблюдая за тем, как Юра стягивает со своих бёдер полотенце и перекидывает его через штангу…
Поджала губы, сдерживая импульсивное желание сказать что-то в своё оправдание. Даже прикусила язык… Не помогло.
— Да нет же, Юрий Евгеньевич! Вы не поняли… Я ничего не имею против этой позы! — торопливо залепетала, какого-то чёрта пытаясь вернуть прежнюю лёгкость в наше общение. — Я не в этом смысле…
— Я понял, Ксюш, — Юра повернулся ко мне спиной. — Не переживай.
Правда что ли понял? Сомневаюсь…
Всё-таки заткнулась. Покосилась на широкую мужскую спину, пока Юрий уже знакомым движением раскладывал поверх простыни чистое полотенце, взятое из стопки…
— Всё в порядке, Ксюш? — он оглянулся, почувствовав мой взгляд. — Может… всё-таки водки для анестезии?
— Н-нет… — выдохнула, пряча глаза. — Боюсь, уже не поможет…
Он только усмехнулся и покачал головой. Сделал демонстративный жест рукой, предлагая мне занять положенное место на импровизированной подстилке… Но тут же издевательски хлопнул себя по лбу, будто вспомнил что-то, протянул ко мне руки, принялся разматывать туго завязанное махровое полотенце на моей груди…
Неловко рассмеялась, почему-то внутренне расслабляясь и краснея в очередной раз. Конечно, раздеться я и сама могу, да и лечь тоже, но всё-таки приятно, когда мужик реально делает вид, что не только слышит тебя, но и понимает…
Хороший он всё-таки. И как доктор, и как мужчина, да…
— Ой всё, — я, ехидно улыбаясь, оттолкнула его руки, быстро развязала узел самостоятельно. — Принципиальный Вы человек, Юрий Евгеньевич, однако…
— Очень, — Юра серьёзно кивнул, приобнимая меня за голые плечи, отбирая едва не свалившееся на пол полотенце и увлекая на кровать. — Профессия обязывает, знаете ли, Ксения Викторовна…
Заползла коленками на постель. Почти не чувствуя
Юра наблюдал за мной пристально, с каким-то странным выражением лица. Только перехватив мой взгляд, он криво усмехнулся, отвёл глаза, упираясь кулаком в прогнувшийся под ним матрас и подаваясь ближе ко мне…
— Целовать надо, Ксения Викторовна? — на этот раз насмешливая издёвка в его голосе показалась милой и какой-то игривой.
— Надо, — я кокетливо задрала подбородок ему навстречу. — Недолго, но с чувством, Юрий Евгеньевич…
Он на миг закатил глаза, но тут же расплылся в наглой улыбке, нависая сверху. Потянулся губами к моим губам…
Теперь это больше походило на взаимную игру — полушутливый глубокий поцелуй, излишне слюнявый почему-то, но от этого только сильнее раззадоривающий, более смелые прикосновения, когда человек рядом уже не воспринимается чужим или малознакомым (какое там, мы же уже один раз переспали, родные люди практически!); полное отсутствие стеснения, ибо "чего уж теперь", но вполне закономерная потребность показать себя с другой стороны и на свой страх и риск продемонстрировать партнёру все свои как положительные, так и отрицательные ракурсы…
— Там… — я увернулась от мужских губ, наконец-то торопливо сглотнула слюну, продолжая обнимать Юру за плечи. — Там, кажется, полотенце сбилось…
— Да чёрт с ним! — Юрий Евгеньевич недовольно скривился, будто я нарочно ищу повод его оттолкнуть. — О полотенце она думает…
— Вообще не думаю! — я призывно улыбнулась, чувственно оглаживая пальцами напряжённую мужскую шею, скользя ладонями по твёрдой спине. — Я о гигиене думаю, Юрий Евгеньевич… — я закусила нижнюю губу, сдерживая смех и невольно любуясь его нахмуренными бровями.
— Вечно вы, бабы… тьфу, женщины, обо всякой херне думаете в неподходящий момент… — он не сдержал понимающий саркастичный смешок, упираясь локтями по обе стороны от моей головы. — Невозможно же…
Внезапно его ладонь взметнулась вверх. Быстро, но на удивление бережно отвела в сторону налипшие мне на лоб мокрые волосы… Всего одно движение, а я почему-то перестала улыбаться, только запоздало втянула воздух через приоткрытые губы, на несколько секунд как-то позабыв о том, что надо дышать. В уголках глаз подозрительно защипало…
Сейчас влюблюсь. Определённо.
— Давайте уже, Юрий Евгеньевич, — буркнула, неловко усмехаясь и пытаясь перевести ситуацию в шутку. — Хватит время тянуть…
Он поднял голову, задержал на моём лице короткий взгляд…
Я слишком старательно делала невозмутимый вид, дабы этот не по делу внимательный доктор не заподозрил очередную так называемую трогательную хрень, в которую меня поверг его мимолетный жест. Кажется, у меня получилось — Юра интимно уткнулся мне в шею, глубоко вздохнул, щекоча кончиком носа кожу…