Девственный огонь
Шрифт:
— Нет, он...
— Не будь дурой, Джессика, и не делай дуру из меня.
— Хорошо, Пенелопа, — мрачно сказала Джессика.
— Это, несомненно, больше, чем я предполагала заплатить, — сказала нахмурясь Пенелопа, — но, слава Богу, мы еще зарабатываем очень много денег. — Она задумалась. — Я сию же минуту выпишу тебе чек Катлмен Банка.
— Мы торгуем только за наличные.
— Я твоя мать, я...
—
— Я просила не называть меня матерью. Но ты должна думать обо мне как о своей матери.
— Это неважно. Когда дело касается земли, только наличные, — стояла на своем Джессика.
— Почему? Что ты себе позволяешь, маленькая дурочка? — взорвалась Пенелопа. — Наверно, Тревис и ты собираетесь заполучить эту землю себе, но у вас ничего не выйдет. Это земля моего отца, и я имею право извлекать из нее выгоду. Я собираюсь поговорить с отцом, рассказать ему, как ты со мной обошлась.
— Ради Бога, — заметила Джессика, — но помни: цены все время поднимаются.
— Ты же только что сказала, что они будут падать!
Джессика пожала плечами.
— Рано или поздно, если Тревис прав, будут.
Пенелопа встала, громко стукнув зонтиком в пол.
— Я вернусь, — в голосе звучала угроза. — Смотри, не смей продавать до моего возвращения.
— Я веду торговлю, выгодную для дедушки. Я его доверенное лицо, а не твое.
— Отец не нуждается в деньгах. Вы оба невероятно жадные, и я даже не представляю, как он может доверять важные дела такой глупой девчонке, как ты. Если я не куплю землю, это может для тебя плохо кончиться. Когда отец умрет, я ведь унаследую все его состояние.
Джессика с отвращением посмотрела на нее. У дедушки Дюплесси прекрасное здоровье для человека его возраста. Говорят, он в прошлом был всегда очень великодушен к своей дочери. Как холодно и безразлично сказала Пенелопа о его смерти, как будто она ее ждет. Похоже, что определение Рейни «Большая Сова-Людоед» не такое уж смешное.
— И знай, что я очень возмущена. Из-за тебя я должна приезжать еще раз. Два дня в отвратительном поезде, чтобы добраться сюда. Конечно, кондуктор и некоторые джентльмены были очень внимательны ко мне. — Пенелопа подняла зонтик и сумочку. — Но я должна быть дома. Я уже и так пропустила две примерки у портнихи.
Она, не попрощавшись, вышла и изящно села в ожидавшую ее коляску.
Джессика в изумлении покачала головой. Пенелопа еще раз проявила себя как совершенно эгоистичная и бесчувственная мать. Приехать в такую даль, чтобы раскритиковать экономку дочери, ее дом и внешний вид, постараться расстроить ее замужество, постараться удовлетворить собственную алчность за чужой счет, поскольку Джессика была уверена, что дедушка Дюплесси не потерпит никаких финансовых потерь ради Пенелопы, и уехать, даже не поинтересовавшись ни жизнью дочери, ни ее здоровьем, ни настроением.
Джессика чувствовала себя настолько подавленной после этой встречи, что была не в силах заниматься делами в этот день. Мысль о том, что она плохо ведет торговые дела дедушки, не давала ей покоя. Неужели Тревис дал ей плохой совет в отношении цен на землю? Неужели он опять пытается причинить неприятности ее семье? Ведь всем его советам она поверила, особенно после того, как она поговорила с такими знаменитыми людьми в нефтяном бизнесе, как капитан Лукас и Патилло Хиггинс, с такими бурильщиками, как Хеймилы и Штурмы. Но, может, они поддерживали Тревиса потому, что он один из них? Может, он предупредил их? Может, все вместе они смеются над ее доверчивостью?
— Что бы ни сказал вам язык койота, — посоветовала Рейни, — не надо слушать.
Джессика уже больше часа сидела, выпрямившись и сложив руки на коленях, в своем кресле и молчала, уставившись в одну точку.
— Такая женщина — плохое лекарство. Она сказала, чтобы вы не называли ее матерью?
Джессика кивнула с несчастным видом.
— Тогда и не думайте о ней как о матери. Думайте, как о Большой Сове-Людоеде, которая вас может съесть. Или, может, вы не верите Рейни?
— Рейни, ты единственный человек, которому я верю в Бьюмонте. — Джессика в порыве чувств сжала руки женщины. — Иногда мне так одиноко здесь.
Суровое лицо Рейни смягчилось.
— Вы меня защищаете. Я вам буду давать советы.
Они улыбнулась друг другу. Несколько дней назад Джессика приехала домой днем и обнаружила, что какой-то незнакомый белый мужчина пристает к Рейни. Джессика с силой ткнула его зонтиком, чтобы привлечь его внимание, глянула своим лучшим Маутвернонским взглядом и произнесла:
— Если я когда-нибудь увижу или услышу, что вы снова беспокоите мою экономку, сэр, я заставлю шерифа Раса Лэндри арестовать вас, а если вы когда-нибудь выйдете из тюрьмы, то мои друзья будут счастливы пристрелить вас по моей просьбе.
Мужчина мгновенно исчез, а Рейни удивленно глядела на храбрую Джессику, которая и сама была довольна своим поступком. Джессика даже предложила купить огнестрельное оружие для защиты Рейни, но заметила, что у нее самой оно вызывает отвращение.
— А кто будет стрелять? — сухо спросила Рейни. — Я не буду стрелять в белого человека, я его свяжу. А вы можете упасть в обморок, прежде чем нажмете курок.
Джессика хихикнула. Рейни тоже улыбнулась.
— Мы сделаем лучше. У вас холодные, как у пантеры, глаза. А у меня когти, — она приподняла юбку с одной стороны и показала зловещего вида нож, висящий в чехле у бедра.
— Ты сможешь воспользоваться им? — Джессика была поражена.