Девушка без недостатков
Шрифт:
Посетители требовали другого – информации о девушке с особыми приметами. Напрасно Валдаев изображал дракона, размахивая лапами и разевая рот, якобы извергая огонь (так он представлял себе татуировку на плече девицы), напрасно Здоровякин исполнял роль пупочного страза. Ни пантомима, ни чары Валдаева не заставили клементинок вспомнить таинственную красотку, встречавшую в аэропорту Поля Деманже. Очевидно, она мучила себя пирсингом не в этом косметологическом салоне.
– В Москве! – понял Здоровякин. Он включил зажигание. – Она делала татуировку в Москве. Там и познакомилась с Полем. А
– Не говори таких страшных вещей. У нас остался еще «Розмарин». Будем надеяться на лучшее.
И удача повернулась к сыщикам прелестным лицом! В «Розмарине» сразу же узнали дракона, едва Валдаев принял позу и выпучил глаза.
– Да-да-да! – воскликнула брюнетка в ярко-голубом халате. – Очень сложное тату. Это я делала. И пупок прокалывала. А что? Какие-то проблемы? У нас лицензия, разрешение санэпидстанции и облздравотдела! Вы ведь нас не закроете, правда?
Внушительные документы парней произвели неизгладимое впечатление на работниц «Розмарина».
– Нет-нет! Боже упаси! – успокоил Валдаев. – А как ее звали? Хозяйку дракона? Умоляю, имя!
– Вроде бы Ирина. Ирина. Да, точно.
– А я ей волосы красила, – вступила в разговор другая дама, тоже в ярком халате. – Припоминаю, она записывалась предварительно. Возможно, назвала фамилию. Надо спросить администратора.
Через секунду администратор увлеченно рылась в старых тетрадях и квитанциях. Так как Ирина надругалась над своим пупком более четырех месяцев назад, найти запись было нелегко.
– Вот! Линькова. Или нет, тут другая запись наслаивается… Линько… Или Ланько…
– Ланькова, – подключилась к разбору каракуль брюнетка. – Нет, Лунько.
– Девочки, Ланакова. Здесь написано Ла-на-кова. Разве вы не видите?
– Нет, Ланькова. Или Лунькова.
– Девочки, вы совершенно слепы. Ленакова! Ирина Ленакова!
Мнения основательно разделились.
– Ну и почерк у вас, – возмутился Здоровякин, заглядывая администратору через плечо. – Вас что, бомбили в тот момент?
– Это не я писала!
– Она недавно устроилась. Это наш предыдущий администратор, Фаина.
– А давайте позвоним Фаине и попросим ее вспомнить, как действительно зовут Ирину, – сказал Саша.
Девушки вмиг умолкли, погрустнели, опустили голову.
– Неужели умерла? – тихо предположил Здоровякин.
– Хуже, – хором вздохнули дамы, разрывая детективам сердце траурным всхлипом.
– Что?!! Что случилось с вашей Фаиной?!! – замерли мужчины. Они удерживали свою фантазию, однако она рисовала совершенно жуткие картины.
– Она выиграла в «Бинго-шоу» тридцать тысяч рублей… – трагично начала брюнетка.
Начало не предвещало ничего хорошего. Валдаев держался за сердце.
– …Купила путевку «Столицы Европы»… – продолжила администратор страшным голосом.
Илья подхватил Сашу, готового упасть в обморок.
– …и в Праге познакомилась с американским миллионером!!!
– Нет, вы представляете! Кривоногая Фаина!
– У нее и зуба сбоку не хватает!
– С самым настоящим миллионером! Владелец заводов по производству упаковки. Виллы на Канарах, Майорке и в Ницце!
– Три дома в Лондоне!
– Свадьба была –
– Могла бы и в Америке справить, а не тут.
– Она и в Америке справила, не сомневайтесь. Она ж теперь миллионерша. Денег куры не клюют.
– А какой мужчина! Какой мужчина! Два метра роста, фигура… Вот как вы!
Здоровякин зарделся.
– Он вовсе не миллионер, – напомнил девушкам Александр. – Ладно, подруги, оставляем вас наедине с вашим непоправимым горем. Очевидно, лучше бы Фаине было умереть. Спасибо за помощь!..
Лиза припарковала «тойоту» у подъезда. Ехать на стоянку, а потом ковылять оттуда пешком не было сил. Весь день она отчаянно трудилась – за себя и за Лайму.
Та попросила «обсчитать» смету расходов для ее клиента. Нежность, испытываемая Елизаветой к подруге, не достигала глубин, позволяющих отдаться занятию с рвением и восторгом. Лиза взялась за многоэтажные математические расчеты с довольно кислым выражением лица. Она не имела права отказаться – Лайму настиг приступ гастрита. Очевидно, нервные переживания по поводу любовных и профессиональных успехов младшей коллеги окончательно доконали бедняжку. Лаймочка, стеная и покряхтывая, уползла в аптеку, залить поры алмагелем или еще каким-нибудь чудотворным лекарством. Естественно, сегодня она была не в состоянии считать на калькуляторе, но требовательный клиент ждал смету завтра утром. И Лиза взялась за работу. К вечеру ее веки приобрели замечательный розовый оттенок, глаза слезились.
Поднимаясь по лестнице, Лиза размышляла, зачтется ли на небесах ее доблестный поступок. Или неохота и внутреннее сопротивление, с которыми она согласилась на помощь, обесценивают подвиг? Или наоборот – то, что ей пришлось превозмочь себя, добавляет ценности поступку? Потом Лиза стала думать о том, что нельзя постоянно взвешивать, насколько хорошо она себя проявила, надо просто помогать людям. Потом Лиза задумалась о том, что она постоянно рефлексирует. Потом…
Потом чья-то грубая и сильная рука схватила ее за волосы сзади и швырнула к стене подъезда, окрашенной до высоты Лизиного роста голубой эмалью. Лиза впечаталась щекой в прохладную блестящую стену на площадке с мусоропроводом. Она не успела открыть рот – его крепко зажали.
– Не сопротивляйся, и я тебя не изуродую! – поступило предложение сзади. Ломкий басок указывал на далекий от преклонного возраст нападающего. – Видишь, у меня нож.
Тусклое лезвие складного ножа выскочило у Лизиного виска. Скосив глаза, она посмотрела на него и замычала, выражая согласие не двигаться, не сопротивляться. Как ни странно, на фоне ледяного ужаса ее мозги работали совершенно четко, отмечая подробности происходящего. Она словно наблюдала за сценой со стороны.
Парень убрал нож и приступил к следующему ответственному этапу – стягиванию с Лизы брюк. Но так как одной рукой он зажимал жертве рот, то дело застопорилось. Оказалось, не очень-то просто избавиться от плотных брюк-стретч. «Молния» не поддавалась – чтобы она пошла вниз, нужно было натянуть ткань, придержав пояс. В застегнутом виде брюки вообще не сползали – эластичные, тугие, они сидели на Лизиных бедрах как вторая кожа.