Девушка, которая взрывала воздушные замки
Шрифт:
– Я должен позвонить…
– Вы сможете позвонить с Кунгсхольмена.
Гуннар Бьёрк вдруг почувствовал, что он не в состоянии сопротивляться.
Все-таки это случилось. Теперь эта история станет достоянием гласности. Проклятый Блумквист. Проклятая Саландер.
– Я арестован? – спросил он.
– Пока нет. Но мы можем постараться, если вы настаиваете.
– Нет, нет, я, конечно, поеду. Разумеется, я хочу помочь своим коллегам.
– Вот и славно, – сказал Курт Свенссон, проходя в дом.
Пока Гуннар Бьёрк надевал верхнюю одежду и выключал кофеварку, полицейский не спускал с него глаз.
В одиннадцать
– Считайте это компенсацией за то, как грубо с вами обошлись нынешней ночью.
Микаэль кивнул, взял такси и поехал в гостиницу «Сити-отель» на Лоренсбергсгатан, рядом с Авеню. Он оплатил себе одноместный номер – 800 крон за ночь, – поднялся наверх и разделся. Затем сел на покрывало, вытащил из внутреннего кармана куртки мини-компьютер Лисбет Саландер «Палм Тангстен Т3» и повертел его в руках. Блумквист не переставал удивляться, что устройство не конфисковали, когда его обыскивал комиссар Томас Польссон. Скорее всего, тот решил, что компьютер принадлежит Микаэлю. Повезло же ему, что его не отвезли в следственный изолятор, а уж там бы его обыскали и все конфисковали бы, это точно. Блумквист призадумался, а затем спрятал «Палм Тангстен Т3» в отделение своей сумки для ноутбука, где уже лежал CD-диск Лисбет с пометкой «Бьюрман», который Польссон тоже не заметил. При этом Микаэль понимал, что с чисто юридической точки зрения он скрывает улики, но Лисбет, скорее всего, не захотела бы, чтобы эти вещи попали в чьи-нибудь руки.
Он включил мобильник и, убедившись, что аккумулятор почти полностью разрядился, подключил зарядное устройство к сети. Затем позвонил сестре – адвокату Аннике Джаннини.
– Привет, сестренка.
– Ты в курсе относительно ночного убийства полицейского? – сразу же спросила Анника.
Блумквист кратко объяснил, что случилось.
– Вот как. Значит, Саландер в реанимации…
– Точно. Только когда она очнется, мы узнаем, насколько серьезно она пострадала. Но ей будет нужен адвокат.
Анника немного подумала.
– Ты считаешь, она захочет воспользоваться моими услугами?
– Скорее всего, она вообще не захочет адвоката. Лисбет не из тех, кто обращается за помощью.
– Похоже, ей нужен адвокат по уголовным делам… Я хочу взглянуть на те документы, что у тебя есть.
– Поговори с Эрикой Бергер, она сделает тебе копию.
После разговора с сестрой Микаэль позвонил Эрике Бергер. По мобильному она не ответила, и Блумквист набрал ее номер в редакции «Миллениума». К телефону подошел Хенри Кортес и сообщил, что Эрики сейчас нет на месте.
Микаэль вкратце объяснил, что произошло, и попросил его передать информацию главному редактору «Миллениума».
– О’кей. Что мы должны делать? – спросил Кортес.
– Сегодня – ничего. Мне нужно выспаться. Если ничего непредвиденного не случится, завтра я приеду в Стокгольм. «Миллениум» напечатает свою версию событий в следующем номере, так что у нас почти месяц времени.
После разговора Блумквист бросился в постель и буквально через полминуты уснул.
Моника Спонгберг, заместитель начальника регионального полицейского управления, постучала ручкой по стакану с минералкой, требуя тишины. В ее кабинете за столом для совещаний расселись десять человек: три женщины и семеро мужчин. Здесь присутствовали начальник отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями, его заместитель, три инспектора уголовной полиции, в их числе и Маркус Эрландер, а также пресс-секретарь полицейского управления Гётеборга. На совещание вызвали также руководителя отдела предварительного следствия Агнету Йервас из прокуратуры, а также инспекторов уголовной полиции Стокгольма Соню Мудиг и Йеркера Хольмберга. Коллег из столицы пригласили, чтобы продемонстрировать готовность к сотрудничеству и, возможно, чтобы показать им, как следует проводить образцовое полицейское расследование.
Спонгберг, которая часто оказывалась единственной женщиной в мужском окружении, славилась тем, что не тратит время на формальности и гламурные фразы. Она объявила, что шеф регионального полицейского управления находится в командировке, на конференции Европола в Мадриде. Ему уже сообщили об убийстве полицейского, и он прервал свою поездку, но назад ожидается лишь поздно вечером. Затем она обратилась к начальнику отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями Андерсу Перссону и попросила его коротко охарактеризовать ситуацию.
– С момента убийства нашего коллеги Гуннара Андерссона на дороге в Носсебру прошло чуть больше десяти часов. Мы уже знаем имя убийцы – Рональд Нидерман, но у нас по-прежнему нет его фотоизображения.
– В Стокгольме есть его фотография двадцатилетней давности – нам предоставил ее Паоло Роберто, – но от нее мало толку, – сказал Йеркер Хольмберг.
– О’кей. Как известно, он угнал полицейскую машину, которую обнаружили утром в Алингсосе. Она стояла в переулке, примерно в трехстах пятидесяти метрах от железнодорожной станции. В течение утра никто в этом районе не заявлял об угоне машин.
– Какие меры предприняты?
– Мы проверяем поезда, прибывающие в Стокгольм и Мальмё. Объявлен общегосударственный розыск и оповещена полиция Норвегии и Дании. На данный момент около тридцати полицейских непосредственно занимаются расследованием, так что мы начеку.
– И что же, никаких следов?
– Пока нет. Но типа с такой специфической внешностью, как у Нидермана, не так уж и сложно будет опознать.
– А кто-нибудь знает, как состояние Фредрика Торстенссона? – спросил один из инспекторов отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями.
– Он находится в Сальгренской больнице. Получил тяжелые травмы, примерно как после дорожно-транспортного происшествия. Невозможно представить себе, что такие увечья можно нанести человеческими руками. У него переломы ног и ребер, и к тому же поврежден шейный позвонок. Есть риск, что он может остаться частично парализованным.
Все на несколько секунд задумались о плачевной ситуации с коллегой, а потом Спонгберг обратилась к Эрландеру:
– Но что же на самом деле случилось в Госсеберге?