Девушка на крыльце

Достигнув лестницы, Кенни Такер почувствовал запах бекона, а когда вошел в кухню, у него в желудке разыгралась буря.

Его жена Сара — их браку в следующем месяце исполнялось двадцать два года — суетилась возле стойки, одной рукой управляясь со сковородой,

— Доброе утро, соня, — проговорила она, улыбаясь через плечо.

Кенни зевнул и чмокнул ее в щеку, после чего, усевшись за завтрак, отхлебнул горячего кофе из чашки, что уже ждала его на столе. Он проследил за тем, как Сара, так и не отрывая глаз от телефона, разбила три яйца во вторую сковороду.

Едва дотягивая до пяти футов ростом, в футболке и штанах для йоги, с завязанными в конский хвост длинными каштановыми волосами, Сара даже в столь ранний час являла собой настоящий сгусток энергии. Не говоря уже о том, какой она все эти годы обладала красотой. Кенни с ней повезло.

— Во сколько же ты лег? — спросила она, беря лопатку и готовя яичницу-болтунью.

Он подавил очередной зевок.

— Точно не помню. Кажется, в начале первого.

Она покачала головой:

— Будешь сегодня на тренировке как зомби.

— Я не виноват, что кикер, идиот, дал маху и пришлось играть овертайм. Хорошо хоть «Стилерз» [1] в этот раз выиграли.

Кенни был болельщиком питтсбургских команд — хоккейной, бейсбольной, но прежде всего футбольной — в третьем поколении, поэтому давно научился довольствоваться малым.

Он потер глаза.

— Как вкусно пахнет, милая.

— Через пару минут будет готово.

— Спасибо. Сегодня мне нельзя опаздывать. Я обещал помочь Такеру Бенджамину с эссе перед классным часом.

— Это безумно мило с твоей стороны. — Она положила на тарелку несколько ломтиков хрустящего бекона. — Только вот мне интересно, ты бы так же стремился ему помочь, не будь Такер таким хорошим нападающим?

Кенни поднял глаза над газетой, которую только что начал читать.

— Слушай, я прежде всего учитель английского и только потом футбольный тренер. Ты же знаешь.

— Конечно знаю, глупенький. Я просто пошутила. — Она переложила яичницу на тарелку и, подойдя к столу, уселась напротив мужа. — Бедняжка мой. Ты становишься таким ранимым, когда устаешь.

Он отхватил большой кусок яичницы, пожевал пару раз и широко открыл рот, чтобы она увидела в нем еду.

Сара рассмеялась:

— Ты омерзителен.

— Натали проснулась? — спросил он, захватывая следующий кусок.

— Уже в душе. Сказала, хочет сегодня прокатиться на автобусе.

Сара встала из-за стола, подошла к плите и снова стала тыкать в свой телефон.

— Блин, это можно как-то перемотать? — пробормотала она.

Кенни пристально на нее посмотрел.

— По поводу чего ты там так суетишься? Обычно в такую рань ты телефон в руки боишься взять. И не дай бог, если я возьму свой.

Она подняла на него глаза.

— Энджи написала. Ночью кто-то раз десять звонил в дверь. Весь дом разбудили. А когда Фрэнк, наконец, вышел посмотреть, там никого не было.

Энджи и Фрэнк Урбан жили в соседнем доме. Они были хорошими людьми, пусть Энджи, по мнению Кенни, немного перегибала с драматизмом и любовью к сплетням. Зато она приходилась Саре хорошей подругой, и этого было достаточно.

— Наверное, кто-то решил их разыграть, — ответил Кенни. — Мы детьми постоянно так развлекались.

— В ночь на четверг?

— Черт, я не помню уже, чем занимался на прошлой неделе, не то что тридцать лет назад. Наверняка какие-нибудь пьяные студенты.

— Слышал, как Бандит ночью лаял?

Бандитом звали их трехлетнего корги, который в тот момент сторожил Сарин огород на заднем дворе.

Кенни покачал головой:

— Я вообще ничего не слышал после того, как выключил телевизор и моя голова коснулась подушки. Меня просто вырубило.

Она сосредоточенно посмотрела на экран телефона.

— Он меня разбудил где-то в полчетвертого. Я думала, он опять следит из окна за енотами, и не придавала этому значения, пока утром мне не написала Энджи.

Думаешь, он услышал кого-то у соседей?

— Возможно. Или кого-то рядом с нашим домом. Наш-то звонок уже несколько месяцев как сломался, если помнишь.

— Помню, помню, я починю.

— Меня не это волнует, милый. Здесь просто со временем непонятно. Энджи говорит, Фрэнк вернулся в постель после половины четвертого. И Бандит начал лаять в это же время.

Кенни отодвинул пустую тарелку.

— Наверное, услышал шум у соседей. Ну и что?

— Есть! — воскликнула она, с гордостью протягивая ему телефон.

— Есть что?

— Послушай, — сказала она, отрываясь от телефона и переводя взгляд на Кенни. — Помнишь, ты в прошлом году поставил камеру, когда в районе с веранд стали пропадать вещи?

Кенни кивнул.

— Где-то на День благодарения было дело, да.

— Я все утро пыталась разобраться, как скачать запись этой ночи на телефон. Наконец-то получилось.

— Так что именно тебя взволновало, милая?

Сара пожала плечами:

— Думаю, сама мысль, что кто-то мог слоняться вокруг нашего дома посреди ночи. Помнишь, как несколько месяцев назад подруга Карли заметила, что за ней кто-то следил, когда она бегала? Это же было поздно вечером и всего в двух кварталах отсюда.

— Мне кажется, ты чересчур подозрительна, — отозвался Кенни, вставая из-за стола и кладя грязные тарелки в раковину.

Сара, вздохнув, вернулась к перемотке записи. Когда временной код высветил «3:28», она замедлила скорость и коснулась стрелки воспроизведения. На экране появилось черно-белое изображение их пустой веранды.