Девушка на обочине
Шрифт:
Дело было до теракта 11 сентября. Я привезла фотографии и магнитик с изображением башен-близнецов, он висит на моём холодильнике. Но бомбы в самолёте отчаянно боялись и тогда. Интересно, как бы развивались события сейчас…
Перед отлётом мне нужно было забрать кучу моих вещей, хранившихся у доброго драйвера.
В Штаты я прилетела с одним рюкзаком, а за время работы обзавелась массой халявы, так что на выходе мест багажа стало пять. Одно осталось у русских в Калифорнии, привезли потом с оказией. После увольнения, найдя интернет, я отписалась солдату Марку, который подвозил меня раньше и предлагал вписку в Нью-Джерси. Он радостно вписал меня со всем шмотьём. Доехала я на дальнобойщиках, которые договаривались по рации и передавали с рук на руки меня с коробками. За те несколько дней, что я гостила у солдата дома, его угораздило в меня влюбиться. Я уехала путешествовать, а он доставал меня заботой и ревностью на расстоянии. Потом у него в мозгах произошёл поворот, он влюбился в другую девушку, и, как это часто бывает, решил, что я плохая и от моих шмоток надо избавиться. Дал мне неделю сроку, а я в это время находилась на другом побережье в Калифорнии. Я смогла разрулить проблему дистанционно: писала и звонила всем подряд, и один отзывчивый драйвер мексиканского происхождения по имени Эл вызвался мне помочь. Забрал барахло от Марка и хранил у себя на севере штата Нью-Йорк. А я, свинья такая, не успела его отблагодарить.
Деньги я отчаянно экономила на всём — потому что, как говорили сами американцы, «у нас всё либо слишком дорого, либо бесплатно». В результате, пропутешествовав три месяца, я привезла домой тысячу долларов, из которых 600 оптимистично вложила в издание книги «Уроки автостопа» с моей статьёй, не слишком поредактированной Шаниным. Моя часть тиража продавалась 10 лет. Желая избавиться от неё, я и развивала свой маленький книжный бизнес. Теперь, в честь юбилея, я наконец издаю три собственных книги.
А вот и сама история. Отчаянная и несколько сумбурная — как и я сама в то время.
На утрясание всех дел в Нью-Йорке у меня было два с половиной дня — времени дофига. Но первый день — пятницу — я угрохала на I-net и ожидание пропавшего Олега, у которого должен был быть стикер к авиабилету с подтверждением изменения даты. Ночевать пришлось у Олега в общаге, запершись в ванной. Нашёлся он в субботу утром и поведал, что конверт со стикером doorman [1] отправил обратно на фирму, т. к. фамилия на конверте была не Олегова. Я в панике позвонила на фирму (что можно было сделать еще вчера, но я наивно полагала, что с меня сдерут деньги за дополнительную услугу), и выяснилось, что в Манхэттене есть walk-in [2] офис, открытый по субботам, и там мне за две минуты и бесплатно приклеили новый стикер, да еще и выдали подробную инструкцию, как себя вести в аэропорту.
1
doorman — разновидность швейцара
2
walk-in — офис, открытый для клиентов
На радостях я пошла на 16-й пирс кататься на корабликах — грех было не использовать последнюю халяву от Camp Лшегіс’и. Купоны были на две поездки, во время второй со мной познакомился болгарин, бывший тут по той же программе. Он жил в хостеле, и там у них имелся круглосуточный I-net. Библиотека уже закрывалась, а домой надо было сообщить, когда меня встречать. Я расслабилась, не спеша добралась до хостела… а I-net оказался платный: $1 за 4 минуты! Делать нечего, пришлось раскошелиться, да еще и машины у них устроены по-идиотски, пока сообразишь, что к чему, доллары капают. Посмотрела за окно — что-то стало слишком темно. Почесала репу и решила за шмотками ехать завтра с ранья, болгарин вписывал. Так кончился второй день.
Надо бы позвонить хранителю шмоток. Платить за long distance call [3] не хотелось, попёрлась в Олегову общагу. Выяснилось, что с телефона на последнем этаже таки можно звонить куда угодно, но только на том конце начал вещать автоответчик, как встрял злобный doorman:
— Я вам сколько раз говорил: с этого телефона звонить НЕЛЬЗЯ!!!
Разбираться с ним желания не было. Тихонько спустилась на первый этаж к автоматам, вяло попробовала поискать мелочь — та же фигня: не дают, даже мой доллар разменять не хотят. Извлекла коллекционные монетки, дозвонилась, оставила сообщение, что завтра с утра приеду за шмотками.
3
long distance call — междугородний звонок
Ранья не получилось. Спали мы в dormitory [4] на восемь человек: четыре «мамонта» (двухэтажных кровати). Памятуя о стукаческих наклонностях америкосов, болгарин отговорил меня спать на полу и вписал к себе в постель, типа, мы любовники. Полночи ему доказывала, что не надо переигрывать. Кстати, непонятно, как неприспособленные западные люди могут спать в таких условиях: всю ночь кто-то шуршит пакетами, гремит замком, хлопает дверью, скрипит кроватями. Восемь человек в одной комнате. И за это еще и платят! Короче, проснулась я в полдевятого, пока умылась, туда-сюда. В метро заблудилась некстати. И понимаю, тормоз этакий, что даже с учетом перехода на зимнее время до вылета мне остается восемь часов. Дорога в один конец занимает три часа минимум.
4
dormitory — общая спальня в дешевых отелях — хостелах
Выбора нет: покупаю телефонную карточку за $5, меньше не бывает. Дозваниваюсь: мужик дома, но встретить меня на полпути не может, ждёт сантехника. Договорились, что он подбросит шмотки на truck stop [5] в 10 минутах езды от его дома.
С табличкой с номером трассы стоплю прямо в городе: не та ветка метро, слишком рано кончилась. Как уже доказано, духи трассы любят психов. Не прошло и пяти минут, как Chevy van [6] вывозит меня аж до первой toll booth [7] . Дают какое-то пирожное. Это хорошо, у меня вся еда кончилась. Там позиции никакой, надо метров 200 пройти прямо по highway, иначе совсем большой крюк. Навстречу едет мент, притормаживает, что-то кричит. К счастью, нас разделяет бетонная стенка, как на МКАДе. Развожу руками, рысью чешу по обочине. В руке табличка “Albany”, обращена к потоку. Мало ли, а вдруг.
5
truck stop — стоянка для фур
6
Chevy van — фургон французской фирмы «Шевроле», которую америкосы фамильярно зовут «Шеви»
7
toll booth — платёжная станция, на наших дорогах теперь тоже встречается
Сработало. Стопится Nissanчик, я даже думала: не мне. Молоденький негритёнок едет в Олбани, столицу штата, навестить больного папу. Разговор не клеится: я на нервах. А погода классная — золотая осень.
— До твоего выхода с хайвэя, — говорит, — еще минут 40, не могу. Но можешь позвонить по сотовому.
Звоню, но Эл тоже не имеет 40 минут.
Высадилась на выходе, перебегаю на вход. Не берут. Рано или поздно возьмут, но поздно мне нельзя. Перемещаюсь на запретную зону, но там машин больше и скорости умеренные. Через пять минут со входа появляется мент. Стукнул кто-то.
Берёт мой паспорт, звонит куда-то. Ладно, пусть criminal records [8] проверят. INS уже не боюсь, не до того. Объясняю менту свою сущность, втолковываю: если я вовремя не попаду на самолёт, стану нелегалкой, и меня все равно арестуют, вот и голосую, где нельзя. А без шмоток улететь не могу, там travel cheques [9] . Терять мне, типа, нечего. Мент сжалился, довёз до следующего выхода, высадил, отлично понимая, что я сейчас опять займусь нарушением закона. Я набираюсь наглости и прошу его застопить мне машину.
8
criminal records — записи о возможных нарушениях закона (судимостях)
9
travel cheques — дорожные чеки, форма хранения денег, чтобы наличность не украли
— Тут уж ничем помочь не могу, — говорит. — Totally illegal [10] .
Бог с ним. Мне еще четыре выхода миновать надо. Голосую на идиотской позиции перед toll booth, где меня мент поставил. Ура, через 10 минут из коцанного «Кадиллака» мне машут и стопятся уже в неположенном, но единственно возможном месте. Парочка времён Керуака, как бы классно пообщались, но не сезон. Они вошли в моё положение и довезли куда надо. Уф. Без пяти два. Самолет улетает в шесть. Минус регистрация.
10
totally illegal - абсолютно незаконно