Девушка под дождем
Шрифт:
Он спрыгнул с крыльца и, спотыкаясь и поскальзываясь, кинулся к ней в чем был - в одних трусах. Ухватил за руку, рывком поставил на ноги, потом обнял за плечи и потащил к дому. Втолкнул в холодное помещение и услышал, как у девушки стучат зубы. Он вырвал у нее из рук мокрую сумочку, открыл:
– Спички есть? Мы тут от холода околеем, если не найдется спичек.
– В машине есть.
Он снова выскочил на улицу, подбежал к машине, дернул дверцу, запрыгнул в салон, нашел в бардачке упаковку бумажных спичек, отер мокрую ладонь о сиденье, потом огляделся в поисках какого-либо предмета, в который можно было бы завернуть
Вернувшись в дом, он первым делом вытер руки о шерстяную ткань. Затем оторвал одну спичку и чиркнул. Поднес язычок пламени к клочкам просмоленной бумаги. Появился робкий голубоватый огонек. Он разгорался медленно и неуверенно, но затем языки пламени начали лизать растопку. Огонь набирал силу, деревянные щепки затрещали. Пламя приобрело желтоватый оттенок и осветило комнату. Ему сразу стало теплее. Он старался держаться как можно ближе к камину.
– Иди сюда, малышка. Погрейся.
Она взяла один из пледов, подержала перед огнем, чтобы согреть, и накинула на плечи. Затем согрела второй, накинула сверху и присела на корточки рядом с ним. Он уселся на свободный край пледа, подоткнул его под ступни. Огонь разгорался. Лицо стало гореть. Но он не двинулся с места. Тепло проникало сквозь ткань. Дрожь унялась, и он, удовлетворенно вздохнув, немного расслабился.
Она подняла на него глаза:
– Вы, наверное, здорово озябли?
– Ты и представить себе не можешь. Продрог до костей.
– Я и сама чуть не умерла. И если б не вы... просто не знаю, что бы делала. Только вылезла из машины, так и ушла под воду с головой.
– Я тебе кричал. Хотел предупредить. Но не успел.
– Прямо ума не приложу, что теперь будет с машиной.
– Да ничего особенного. Высохнет, и все будет о'кей.
– Вы думаете?
– Да в нее просто вода попала, вот и все.
– Ну, будем надеяться, что ничего страшного.
– Нет, ты видала? Вот это дождина!
– Да, ужас просто. И льет все сильней и сильней. Слушала сводку по радио, еще в машине. Они предупреждали людей. Из Хильдаго всех уже вывезли. Полгорода просто смыло с лица земли.
– Да, я видел спасателей.
– Вы были в Хильдаго?
– Ага... О чем это ты? Мы же и есть в Хильдаго.
– Так это и есть Хильдаго?!
– Ну да. Так, во всяком случае, называется станция.
– О Господи! А я-то думала, Хильдаго по ту сторону реки.
– Да нет. Это и есть Хильдаго.
– Но тут ни души. Всех людей уже вывезли.
– Не всех. Мы-то с тобой остались...
– А что... если этот дом тоже снесет?
– Там видно будет. А пока погреемся.
Она поднялась, поплотней укуталась в плед и подтащила козлы к камину. Тут он вдруг заметил, что через них перекинуты юбка, свитер и чулки. Очевидно, она сняла их, пока он бегал к машине за спичками.
Девушка огляделась:
– А это ваши вещи, вон там? Хотите, перевешу их поближе к огню, чтоб высохли?
– Я сам.
Вид этих маленьких и трогательных вещиц впервые заставил его осознать, что перед ним какая-никакая, а женщина. И ему вовсе не хотелось, чтоб она брала его джинсы и перевешивала поближе к огню. А вдруг от них воняет?.. Он встал и передвинул кипу просмоленной бумаги поближе к камину, чтобы она могла на нее сесть. Затем снял джинсы с козел
Хорошенькой ее вряд ли назовешь... Маленького роста, с песочного цвета волосами и россыпью веснушек на носу. Но улыбка у нее была очень обаятельная - такая дружелюбная и веселая. К тому же она не ныла, несмотря на свалившееся на нее несчастье. Нет, похоже, она воспринимала неприятности куда более философски, чем сам он. С виду ей примерно столько же, сколько и ему.
– Как тебя звать?
– Флора. Флора Хилтон. Нет, вообще-то я Дора, но меня вечно дразнили Дура-Дора, вот и решила поменять имя.
– Да. Это скверно, когда дразнят.
– А вас как зовут?
– Джек. Джек Швэб.
– Вы из Калифорнии?
– Пенсильвания. Я... э-э... в некотором роде путешествую.
– Автостопом?
– Ну когда как. И на поездах тоже приходилось. В основном в товарняках.
– Да, я заметила, акцент у вас не калифорнийский.
– А куда это, интересно, тебя понесло в такую погоду?
– Да ездила навестить дядю. Приехала к ним вчера вечером и хотела побыть до понедельника. Но тут начался этот ливень, и я подумала, что лучше, пожалуй, вернуться. Нет, там, где он живет, такого не было, но все же... Я и понятия не имела, что такое вообще бывает. У них ни радио, ничего. Я только потом, уже в машине, включила радио и узнала. И все равно, думала, как-нибудь доеду. Думала, что нахожусь на главной дороге. А оказалось, меня занесло в Хильдаго.
– Ну тогда, наверное, тебя будут искать. Полиция или, как их там, спасатели. Увидят на дороге машину и сразу поймут, что ты где-то поблизости.
– Нет, мне почему-то кажется, что не будут искать.
– Обязательно будут. Точно тебе говорю.
– Отец... он даже не знает, когда я выехала. А дядя, тот, наверное, считает, что я уже дома.
– Тогда придется выбираться самим.
– Похоже, что так.
Вода в ведре закипела. Он обернул горячую ручку клочком бумаги, снял ведро с огня и понес в кухню. Сперва отмыл раковину, потом заткнул отверстие в ней бумагой, опустил в воду джинсы и начал тереть мылом. Вода тут же почернела, и ему стало стыдно. Он менял ее два или три раза, затем отжал джинсы. Остаток горячей воды приберег для трусов. Осторожно покосившись в сторону двери, быстро стянул их, простирнул, крепко выжал. И надел еще мокрые. Впрочем, они были не мокрее, чем тогда, когда он их снимал. Хорошо хоть теперь теплые... И он, аккуратно застегивая пуговки на ширинке, испытал чувство, близкое к наслаждению.
Вернувшись в комнату, он развесил джинсы на козлах сушиться. Рядом с ее вещичками.
– Ну что, Флора? Смотрю, тут у нас климат что надо!
– О, прямо солнечная Калифорния! И пусть себе этот дождина льет на здоровье!... А знаете, как говорят? Что у нас в Калифорнии бывает только два типа погоды. Замечательная и необыкновенная.
– Ну, тогда бы я назвал ту, что сегодня, необыкновенной.
– Вы только послушайте, как гудит этот ливень!
– А чем ты вообще занимаешься, а, Флора?