Девушка с ароматом ночи

Эштон Броди

— Что сделала? — Мой голос звучал странно. Я не обратила внимания на его слова, потому что думала о том, как снова соединиться с ним. Снова стать целой. Я начала придвигаться к нему, но он положил руки мне на плечи и внимательно посмотрел на меня.

— Ты… ты все та же Никки. Ты выжила. — Он взял мое лицо в ладони и осторожно поворачивал его влево и вправо, будто не мог поверить своим глазам. — Я нашел тебя.

— О чем ты?

Он покачал головой, странно улыбаясь.

— Я о том, что искал тебя — такую, как ты — тысячи лет. — Он запрокинул голову и уставился

в потолок пещеры, будто благодарил его за что-то. Затем сжал мои руки так, что стало больно. — Ты даже не представляешь, что это значит. Этого никогда не случалось. Никогда. Ник, тебе не придется идти в Тоннели. Ты можешь остаться со мной. Жить вечно.

Он спрыгнул с уступа и теперь стоял на земле, тени расступились под его ногами.

Он протянул мне руку.

— Пойдем со мной, Ник.

Я посмотрела на его руку, потом перевела взгляд на лицо.

— Куда?

— Подальше отсюда. — Он широким жестом обвел огромную пещеру. — Ты можешь жить вечно, как я, и тебе не придется идти в Тоннели.

Лицо его на мгновение помрачнело. Похоже, даже бессмертные боятся Тоннелей.

Я хотела протянуть ему руку, но задумалась и вдруг вспомнила то лицо. То, с карими глазами. Юношу, что держал меня за руку. Почему-то я была уверена, что если пойду с Коулом, то никогда больше не увижу этого лица. Тот юноша не был бессмертным.

Он был простым человеком, и он был на Поверхности. Где я его оставила. Я была уверена в этом так же, как в том, что дышу воздухом.

— Нет, — сказала я. Я отшатнулась от него и застыла поодаль. В глубине души я знала, что уже сделала выбор. — Я иду домой.

После этих слов тени под ногами Коула пришли в неистовство.

— Постойте, — сказал Коул, постепенно осознавая смысл моих слов. — Постойте! Она не понимает, что говорит!

Но тени не слушались. Одна из них взвилась вихрем и, приняв форму кинжала, устремилась к моему плечу. Как будто раскаленное железо пронзило мое тело. Я закричала, и меня обступили остальные тени. Они схватили меня, и я понеслась в черном вихре, слыша, как далеко позади голос Коула выкрикивает мое имя.

Я с грохотом упала на какую-то холодную и твердую поверхность, перед глазами у меня было что-то вроде кафельного пола. В нос ударил запах аммиака, такой резкий, что слезы брызнули из глаз.

Где я?

Это был уже не Нижний мир: слишком яркий свет, слишком сильные запахи.

Я перевернулась на спину и увидела на потолке лампы дневного света. Они были выключены, и все же мне пришлось прикрыть рукой глаза. Я огляделась кругом. Справа от меня в углу стояла прислоненная к стене швабра, рядом была деревянная дверь с табличкой «Не входить». Слева возвышались ряды полок с чипсами и конфетами, стойки с газировкой и прилавок с кассой.

Я была в магазине — должно быть, небольшом супермаркете, — и хотя место это казалось мне чересчур светлым, стояла глубокая ночь. Теперь я поняла, как темно было в пещере, если даже ночь сейчас казалась мне слишком яркой.

Я пошевелилась, и плечо пронзила острая боль, в том месте, куда меня ранили тени.

Я закрыла глаза и представила себе лицо юноши с темными волосами. И как только я в первый раз глубоко вдохнула земной воздух, в памяти всплыло его имя. Имя, которое я хранила целое столетие.

— Джек.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Сейчас

Школа Парк-Сити. Осталось пять с половиной месяцев.

Это случилось слишком скоро.

Ведь на самом деле меня не было целую сотню лет. Вся моя прошлая жизнь слишком поспешно обрушилась на меня. Особенно школа. Я вошла в двери школы и чуть не задохнулась от запаха свежей краски. Я огляделась кругом. Ни на кого из окружающих запах так не действовал, а у меня слезы брызнули из глаз.

Коридоры школы ничуть не изменились, и я вспомнила, что на Поверхности — высоко над Нижним миром — в мое отсутствие прошло всего шесть месяцев. В Нижнем мире время течет совсем иначе. Мое столетие там оказалось равно всего нескольким месяцам здесь. Ничего не изменилось. И в то же время все стало другим.

Над входом в крыло для старшеклассников висела растяжка «Парк-Сити — дом для горняков». В это время несколько парней в джинсах и футбольных майках пробежали под надписью, на ходу подпрыгивая и хлопая по ней руками.

Предпоследний год учебы. Пустая трата времени, учитывая, что мне не закончить даже этого учебного года, не говоря уже о выпуске. У меня было только полгода до возвращения в Тоннели.

Но мне нужно было быть здесь. Нужно было еще раз взглянуть на ту жизнь, что была у меня прежде. На то, что должно было быть у меня. В последний раз увидеть Джека, несмотря на то, как мы расстались. Снова увидеть свою семью.

Это возможность попрощаться. Возможность, от которой я однажды отказалась.

Я смотрела по сторонам, надеясь увидеть его лицо, но быстро опускала глаза, натыкаясь на вопросительные взгляды. Я знала, что он где-то здесь, в здании. От этой мысли у меня мурашки побежали по коже.

По крайней мере у меня осталась способность испытывать такие эмоции, от которых могли побежать мурашки. Для того чтобы покраснеть от стыда или задрожать, многого не надо — это вернулось еще неделю назад, вместе со всеми воспоминаниями. Но более сильные эмоции, те, что вызывают смех или слезы, все еще не давались мне.

Я взглянула на свое расписание. Английская литература. Пока я искала нужный кабинет, за моей спиной по коридору проносился и повисал в воздухе любопытный шепот.

Это Никки Беккет? Выглядит ужасно…

Она все еще употребляет?

Должно быть… Как еще можно в такое превратиться?

Бедный Джек.

Он знает, что она вернулась? Он знает, что она одурела от наркоты?

Найдя нужный кабинет, я прижала книги к груди, опустила голову и вошла в дверь.

Кто-то — вероятно, новая учительница литературы — окликнул меня: