Девушка с холмов
Шрифт:
Я промолчал. Сэм постоял какое-то время в замешательстве, а затем пошел прочь, сказав, что ему пора кормить скотину. Я глядел ему вслед и думал, что он настоящий мужчина. Если бы это было иначе, мой брат сейчас лежал бы в амбаре с кишками, разбросанными поверх семидесяти бушелей кукурузы.
— О, Сэм, — позвал я, — я знаю, что прошу очень многого, но не подбросишь ли ты нас до трассы к нашей машине? Я хочу сказать, что, когда он совсем отключится, я перенесу его.
— Хорошо, я сделаю это для тебя. Боб, — проговорил Сэм
Я вернулся в амбар с кукурузой. Ли сидел на прежнем месте. У него был мертвый, пустой взгляд сильно пьяного человека.
— А, вот и мой красавец братец! — Он произнес “красавец” так, что я мог лишь догадываться, что он имел в виду. Он начал снова цепляться к моей внешности.
— Ты на этот раз действительно устроил черт знает что, — вспылил я.
— Иисусе, но ты просто глупый ублюдок! Да уж, разговаривать с ним сейчас — это все равно что кататься на карусели.
— Сэм не может отвезти нас до машины. Все, что у него сейчас есть, — это маленькая полуигрушечная машинка.
— Я сказал ему, что ее уже раздевали! Любой разговор был бессмысленен. Мы продолжали снова и снова крутить одну и ту же пластинку.
— Давай что-нибудь решать!
— Иди ты к черту!
Я вспомнил про утро, когда все было так прекрасно. Старый Майк упрямо занимался поиском птиц, и Ли был самим собой, и вообще все было великолепно. Черт побери, в очередной раз подумал я.
— Почему бы тебе не выпить еще? Хорошо, если бы он выпил еще и отключился.
— Ты хочешь меня напоить, чтобы получить это самому?
Просто смешно, как пьяные могут сосредоточить свои мысли только на одном.
Но он все же сделал глоток. Когда он поставил почти пустую банку, она опрокинулась и остаток самогона вылился через щель в полу. Он снова улегся на кукурузу и закрыл глаза.
— Лошади, — пробормотал он. Я сел и вынул сигарету.
— Что ты там о лошадях?
Не знаю, слышал он меня или нет. Казалось, что он спал, но время от времени он тупо повторял:
— Шарон любила лошадей. Лошадь — благородное животное!
Я сидел, задумчиво куря сигарету, стараясь быть осторожным, чтобы огонь не попал на сухую кукурузу.
— Бедная Шарон. Всегда умела словчить. Умела проявить сноровку.
— Кто? Лошадь?
Право, великолепная беседа, подумал я.
— Нет.
Он замолчал, а я сидел и смотрел на него минут пять. Он не шевелился. Это случилось быстрее, чем я ожидал. Обычно он не отключался так быстро. Но ведь прошло немногим более полутора часов, и он выпил за это время почти кварту самогона. Я вышел и нашел Сэма.
— Он заснул, — сообщил я, — отключился. Сэм кивнул.
— Я пойду на шоссе за машиной, а потом вернусь за Ли.
— Это далеко, — произнес Сэм задумчиво, —
Он молча направился к кукурузному амбару. Я последовал за ним. Он открыл дверь и взглянул на Ли, который храпел, разинув рот. В облике его было что-то странное, но я никак не мог понять, что именно.
— Я отвезу тебя к твоей машине. Боб, — сказал Сэм. — Туда слишком далеко идти пешком.
— Это будет прекрасно, Сэм. Я очень тебе благодарен.
Он вывел машину из гаража и завел ее ручкой. Я влез в нее вместе с ним, и мы выехали на дорогу. Уже оказавшись за проволочными воротами, я увидел Анджелину, выходившую из дома с ведром молока.
Машина, на которой мы ехали, представляла собой просто колеса со старым мягким сиденьем, брошенным на бензиновый бак. Это был очень старый “форд”, без крыльев и капота. Только главные части. Теперь понятно, что имел в виду Сэм, говоря, что не сможет погрузить туда отключившегося пьяного Ли. Места хватало только для нас двоих.
Не знаю, почему эта мысль не пришла мне в голову раньше. Может быть, я просто не был чересчур сообразительным, особенно после того, что пришлось сегодня пережить. Как бы то ни было, но только после того, как мы доехали до “бьюика” и Сэм повернул назад, у меня возникло ужасное подозрение. Ли слишком быстро и слишком легко отключился.
Я проклял хитрость пьяного, зациклившегося на одной мысли. Он все правильно рассчитал. Сэму ничего не оставалось, как спокойно везти меня к машине. И Ли оставался наконец наедине с девушкой. И тут-то я понял, что было странным в его облике. Он лежал, повернув голову набок, открыв рот. Впервые я видел пьяного, который спал бы так и слюна не текла бы у него из угла рта.
К тому моменту, когда я просчитал все возможные варианты, моя машина набрала скорость пятьдесят миль. Я обогнал Сэма, ехавшего так, будто у него сломана ось. С протяжным скрипом, подняв облако пыли, я резко свернул с шоссе на дорогу, ведущую к дому Сэма. Проносясь на гребне холма среди сосен, я молился, чтобы никто не попался мне навстречу. Ему бы несдобровать. Но на дороге, к счастью, никого не было. Перед въездом в усадьбу Сэма я изо всех сил нажал на гудок. Пронесясь через ворота и остановившись перед домом, я увидел, как девчонка промчалась из кукурузного амбара в дом.
Даже не взглянув на нее, я кинулся к амбару. Завернув за его угол, я чуть было не опрокинул ведро с молоком, брошенное прямо посреди дороги. Проклятая, глупая, сумасшедшая маленькая сучка! Проклятый дурак! Через открытую дверь амбара я слышал, как Ли ползает там, ругаясь, и зовет:
— Вернись сюда! Вернись!
Он кричал во весь голос.
Схватив ведро с молоком, я бросился к дому и ворвался в кухню. Она была там, по ту сторону покрытого клеенкой стола, прислонившись к нему и вцепившись руками в его край, тяжело дыша и глядя на меня во все глаза.