Девушка с конфетной коробки. Часть 2
Шрифт:
Я сказала:
— Вилма, я хорошо помню то платье и те туфли, которые ты мне отдала, когда я уезжала искать свою судьбу. Ты мне тогда очень помогла. Когда вся история с сокровищами закончится, я сделаю хорошие подарки сёстрам и их малышам. Только, умоляю тебя: ни гаста этих денег не должно перепасть моему папаше.
Вилма усмехнулась.
— Могла бы и не предупреждать. Думаешь, он последнее доедает? Как бы не так! У этого скупердяя денег больше, чем у дракона! Я долго терпела, надеясь, что вот он помрёт, а нам с девочками достанется его богатство. А потом подумала: он ещё меня переживёт, так какой смысл мучиться? Жить надо сейчас. Да и девочкам пришло время замуж. Вот и сбежала.
Я
На обратном пути со станции дилижансов нам с Аланом снова встретился тот сальвинец в забавной форме, который показал нам, где мы ночуем. На этот раз он выглядел недовольным.
— Я просил вас никуда не уходить, — сказал он.
— С территории элидианского университета, — возразил Алан, — а мы пока в Альтенбурге.
Обнял меня за плечи и, не обращая внимания на сердитого дядьку, повёл в гостиницу.
Нам, разумеется, взяли две разных комнаты, не знаю уж, с чьей подачи. Мы было собрались завалиться вместе в одну: если университету не жаль платить лишнее, это его трудности. Но тут выяснилось, что комнаты и впрямь на одного: крошечные, с узкой кроватью, на которой вдвоём не уснёшь при всё желании. Меняться с кем-нибудь было уже поздно. После тяжёлого дня все давно разошлись по номерам и по большей части уже спали. Так что мы с Аланом пожелали друг другу спокойной ночи и тоже отправились на боковую.
А утром нас подняли ни свет, ни заря и переправили в Элидиану, прямо в портальный зал университета. Там каждому в присутствии университетского хранителя дали подписать бумагу, в которой каждый обязуется сотрудничать со следствием и не покидать пределов университетской территории до его окончания, так что поставленная подпись получала силу магической клятвы.
— Не нравится мне это всё, — сказал Алан, — чует моё сердце: это всё сделано, чтобы наложить лапу на сокровище. Нас хотят обобрать и попутно навешать всех собак. Хорошо, что не запретили встречаться с остальными и обсуждать наше положение здесь, на территории.
К нам подошли Элиастен с Дейдрой.
— Ведьмы своё не отдают, — сказала она, после того, как выслушала мнение Ала, — Будем биться. Прежде всего надо найти этого вашего Эндора Кассийского. Если заставить его признаться, что это он всё устроил, то не останется причин удерживать то, что принадлежит нам. Мне тоже запретили выходить наружу, но мои сёстры-ведьмы займутся этим и найдут его. Знаешь, среди ведьм не так много сильно умных, но ловких хватает. Никуда этот мерзавец, из-за которого мы чуть не погибли, не денется.
Тут я успокоилась. Если Дей взялась за дело, оно, считай, исполнено наилучшим образом.
Три декады, за этим последовавшие, тянулись долго и внешне выглядели тихими и спокойными. Наш домашний арест оказался не слишком обременительным, но и от приятного был далёк. Всех, кто в начале лета отправлялся отсюда в экспедицию, запихнули в аспирантское общежитие, временно выселив его законных жильцов, чем те были страшно недовольны.
Александр устроился шикарнее всех. Ему, как принцу, предоставили домик из тех, в которых живут штатные преподаватели. То же самое предлагали Элиастену. Внезапно выяснилось, что он в своей стране большая шишка и какой-то дальний родственник тамошнего короля. Но Дейдрин друг отказался и поселился вместе со всеми.
Нас разместили в комнатах по двое. Лично меня с Дейдрой, но в таком составе жить привелось не долее одного дня. Уже к ночи все поменялись: она переселилась к Элиастену, а ко мне въехал Алан. Остальные ведьмы тоже воссоединились со своими мужчинами. Комендант пытался протестовать, но ведьмы отвели его в сторонку и прочистили мозги, после чего он стал просто шёлковым и всячески старался облегчить нам жизнь. Переносил записочки, таскал продукты с рынка и книги из библиотеки, в общем, приносил пользу.
А вот Эвмену не повезло: его сразу поселили с приехавшей женой. Как он не пытался устроиться отдельно, ничего не вышло. Берта же пилила его денно и нощно, из-за чего пришлось даже вешать на комнату полог тишины. Иначе её высокий, пронзительный голос просто разрывал мозг на части, ведь говорить тихо она не умела.
Удивительно: хоть нас и не выпускали с территории университета, зато к нам мог пройти практически кто угодно. Из тех, естественно, кто имел право тут появляться. Так что нас навещали и сослуживцы, и бывшие студенты, и гости из других стран. Я часто встречала их в коридорах. Похож, только к нам с Аланом никто не приезжал, а вот ремольские ведьмы к Дейдре наведывались регулярно.
Пару раз я становилась если не участником, то свидетелем их посиделок. Устраивались они в ротонде на берегу пруда, мужчин туда не звали. А меня приглашали лично, несмотря на то, что ведьмой я не была отродясь. Дейдра один раз приняла меня в свою команду и теперь не видела причин менять это решение.
Надо сказать, посмотрев на ведьм в массе, я поняла, что она имела в виду, когда говорила о том, что умные среди них редкость. Действительно, у большинства мозгов было не больше, чем у Берты. Зато воспитание совсем другое. Этим в целом не слишком интеллектуальным девицам с детства, кроме общих знаний и ремесла, вбивали в голову цельный и непротиворечивый кодекс поведения: что ведьма может, что она должна, и что для неё непозволительно. Этот кодекс охватывал почти все стороны жизни и давал ответы на все вопросы, исключая, конечно, ситуации чрезвычайные и нештатные, когда любому приходится довольствоваться своим умом. Но такие ситуации в жизни встречаются редко. Большинство так и уходят за грань, ни разу с ними не столкнувшись.
Руководствуясь кодексом, любая ведьма могла прожить всю жизнь и не узнать, что ума у неё маловато. Поступая по заведённому, она почти всегда действовала верно и достойно. Поэтому таких невменяемых дур, как Берта, среди правильно воспитанных ведьм практически не встречалось.
Как я поняла, этот свод полезных правил когда-то был установлен такими, как Дейдра. Теми, кому боги кроме дара отвесили мозгов полной меркой. Я спросила и получила ответ, что совершенно права. Мало того, с развитием общества некоторые правила отмирают и замещаются новыми. Решение об этом принимает совет, состоящий из старейших и мудрейших. Их всегда двенадцать плюс одна, председательствующая. Смена состава происходит естественным путём: новая ведьма входит в совет после смерти своей предшественницы или невозможности долее исполнять свои обязанности. Уходящая загодя называет имя своей преемницы.
Дейдра пока в совет не вошла, но была одной из первых кандидатур. Я не удивилась: сочетание дара и ума не так уж часто встречается. Но ждать ей придётся долго: пока что все члены совета пребывают в твёрдом уме и добром здравии.
На ведьминских сборищах я узнала, что поиски Эндора идут полным ходом. Девчонки уже выяснили, что после разговора с Аланом он действительно уехал в Байи, но пробыл там не более суток. Вечером прибыл и поселился в пансионе госпожи Рибар, оплатил декаду пребывания, а утром исчез ещё до завтрака. Зато какие-то мальчишки, ловившие рыбу на дальнем причале, видели, как примерно за полчаса до восхода кто-то, до боли напоминавший Эндора, только не в мантии, а в обычной одежде горожанина, сел в лодку местного рыбака и они уплыли. Рыбак вернулся через два дня и утверждал, что ездил ставить и проверять сети. Никакого пассажира не брал и тем более нигде его не высаживал.