Девушка с конфетной коробки. Часть 2
Шрифт:
— Ну как, обошлось?
Что именно, уточнять не стал. Если он о нашем перемещении, то да, обошлось. Если обо всей экспедиции в целом, то и подавно. Поэтому я ответила на его улыбку и подтвердила:
— Обошлось, хвала богам. Наконец-то мы все в безопасности.
А затем подпустила шпильку:
— Ты молодец, почти правильно всё рассчитал. Забыл только, что тысячу лет назад столицей Гремона был как раз Альтенбург, не сделал поправку, вот нас сюда и вынесло. Но тебе простительно: ты же не гремонец.
Ничего не сказала про то, что я это упустила при проверке. Но у меня на такие мелочи
У моего бывшего глаза полезли на лоб. До сих пор это он делал замечания и указывал мне на недостатки, а я их робко принимала и обещала исправиться. И тут вдруг всё переменилось с точностью до наоборот. Я ему указала на его ошибки, да ещё снисходительно их простила. Кажется, это перевернуло его мир. Генрих не стал напоминать о наших былых чувствах и отношениях, что-то скомканно пробормотал под изумлённым взором своей матери и ушёл куда-то вбок.
А я поняла, почему его бросила ведьма. Если он так же вёл себя с нею, как со мной, пытался учить уму-разуму и всячески демонстрировал своё превосходство, то удивительно, как она вообще с ним связалась. Ведьмы такого не терпят, только такие дурочки, как я, да и то по неопытности. Так что если он хотел начать там, где это когда-то закончилось, то сильно просчитался, и сейчас это понял на конкретном примере.
И тут в толпе мелькнул Алан. Из-за своего умеренного роста его плохо было видно в толпе высоких парней, которых среди боевых магов большинство. По традиции же именно они занимали впоследствии высшие государственные должности в королевствах, поэтому преобладали в этом зале и мешали мне разглядеть моего любимого. А он, видно, уже давно меня заметил, но никак не мог протолкаться через всю эту толпу.
Я извинилась перед Мартой и двинулась ему навстречу, но тут меня поймал Эвмен и потащил к своему королю, около которого уже тёрся принц Александр. Несмотря на то, что король Феофан показался мне славным человеком и очень помог в разговоре с папенькой, встречаться с ним снова, да ещё в обществе его племянника я совсем не хотела. Но боги кроят нашу судьбу по-своему, не сообразуясь с нашими желаниями. Кричать и скандалить я не привыкла. Пришлось идти за Эвменом. Но Алану я всё же помахала в надежде, что он поймёт и придёт мне на помощь.
Глава 20
Парней разместили не так, как девушек: засунули-таки в камеры для задержанных. Стражник, запиравший их там, извинился. Других помещений, куда можно было бы впихнуть сразу столько народа, в ратуше просто нет. Эвмен хотел было начать протестовать, но Алан удержал его за руку. Спросил:
— Слушай, ты своему королю известие посылал? Про то, что мы сбежали и ушли порталом?
— Про то, что сбежали, посылал ещё от древнего храма. Пока Адель что-то там считала, я кинул вестника. А про то, куда прибыли, не успел, — сердито буркнул сальвинец.
— Это не страшно, — вмешался Элиастен, — главное, что король знает о побеге и ждёт известий. И как только ему сообщат о прибытии подозрительных личностей в Альтенбург, он всё сразу сообразит. Нам следует его ждать с минуты на минуту.
Но прошло около часа, прежде чем ситуация изменилась. Зато когда это наконец произошло…
Алан жалел, что не видел, как за считанные минуты портальная площадь Альтенбурга заполнилась гостями, и какими! Столь высокие особы не посещали этот в основном купеческий город уже лет пятьсот, если не больше, а в таком количестве сразу, наверное, никогда. Первым порталом там появился сальвинкий король Феофан под ручку с наследником трона Гремона, и потребовал, чтобы его немедленно провели к племяннику.
Конечно, если бе меланхоличный принц Губерт, кто-то мог бы усомниться в личности гостя, но кронпринца здесь знали в лицо и сразу всё правильно поняли.
Служители в ратуше забегали как подстреленные. Быстро выставили оттуда обычных посетителей, благо, приближался уже конец рабочего дня, расстелили ковры и притащили из соседнего ресторана столы с закусками, пока градоначальник со своими заместителями удерживал прибывших на площади с помощью пространных речей. Напоследок вывели из камер мужчин и вежливо пригласили девушек. По запарке никто не обратил внимания на то, что их осталось две.
Через двадцать минут королю Феофану надоело торчать на площади и слушать всякую ерунду, он подхватил градоначальника господина Гольденштуббе под руку и целеустремлённо потащил ко входу в ратушу. Тот перепугался, что ещё ничего не готово и пытался тормозить каблуками, но потом понял, что это бесполезно и повис на мощной руке Феофана как бесполезная тряпочка. При взгляде же на приёмный зал, приободрился: его люди проявили чудеса старательности и почти всё успели. Посторонних не было, пол устилали ковры (только из чистки), вдоль стен стояли столики, а на них громоздились башни из самых разных закусок. А если где не вымыли и не протёрли, так в этой сутолоке никто не заметит.
Дальше отлично сработала стража. Стоило Феофану сделать пару шагов по коврам, как из боковой двери высыпали те, ради кого он так торопился. Вернее, тот. Услышав, что прибыл король Сальвинии, ребята выставили Александра вперёд. Им с дядей дали обняться, затем принц представил ему всех своих спутников, а дальше началось столпотворение. На ребят налетели те, кто ради них сюда приехал, и вмиг растащили в разные стороны. Друзья обнимали и целовали, начальство сдержанно радовалось и требовало отчётов, ещё более высокое начальство пожимало руки и обещало награды. В общем, небольшой сумасшедший дом.
Алан, которого, как выяснилось, никто особо не ждал и не был рад видеть, отошёл к колонне, пристроился у блюда с закуской и стал меланхолично её уничтожать, одновременно высматривая в толпе свою ненаглядную. Но её почему-то не было видно.
Ему не пришло в голову отловить ближайшего стражника и задать ему простой вопрос, а зря. Он бы узнал, что к Адели пришёл её отец господин Вюрцль и они сейчас разговаривают в помещении писарей архива.
А вот Александр с первых слов огорошил дядюшку, что желает жениться как можно скорее. На ком? На девушке, с которой они разделили все тяготы этой экспедиции. Самой прекрасной, самой благородной, самой желанной. На Аделине Мансель. И пусть дядя не уговаривает, что она простолюдинка! Пусть он сначала на неё посмотрит! Где она? Принц огляделся и в недоумении развёл руками. Нету! Исчезла. Испарилась.