Девушка с синей луны
Шрифт:
– Это Боря Крючков, – подала голос Галина Андреевна. – Я его знаю, он мухи не обидит.
– Бармен из «Белой совы»? – уточнил майор Мельник.
– Ага, я ж говорила, это он попросил сдать квартиру, я уже хотела ему звонить, что жилец не платит…
– Анна Савельевна, вы что-нибудь слышали ночью?
Она наморщила лоб.
– Нет, – сказала с сожалением. – Хотя… был звонок в дверь вроде…
– Во сколько?
– После двенадцати, я уже спала… думала, приснилось.
– Постарайтесь припомнить. Может, голоса, возня, шум.
Она уставилась на потолок, приоткрыла рот.
– Вроде голоса были…
– Голос женский?
Она снова задумалась.
– Мужской вроде, – сказала наконец. – Точно, мужской. Или… вроде как вскрик… знаете, встретились, по спине друг друга хлопают, гогочут. Вроде мужской… это что же тогда получается?
Галина Андреевна ахнула и прикрыла рот рукой. Майор Мельник и оперативник переглянулись. Резкий аккорд бравурной мелодии заставил их вздрогнуть.
– Его мобильник, – пробормотала Галина Андреевна. – Господи! – Она перекрестилась…
Глава 4
Сострадание и гуманность, а также по делу
Добродеев побежал открывать. Монах, сообразивший, что добежать до дивана ему не удастся, остался стоять у кухонной двери. Он поправил пучок волос на макушке и одернул футболку. Огладил бороду. Тут же зачесалось под левой лопаткой, и он, изогнувшись, почесался о дверной косяк. Ему пришло в голову, что он отвык принимать женщин у себя дома, стесняется своей громадной ноги, костылей и… и… вообще. Кроме того… черт, кажется, не умывался сегодня. Ну, Лео, погоди! Не мог предупредить заранее. Будь проще, тут же одернул себя Монах, соберись. Женщины всегда ценили в тебе силу духа, уверенность в завтрашнем дне и умение понять. Нам всем кажется, что нас не понимают… Нас действительно не понимают, фразы, сказанные или подуманные о нас: «Что эта идиотка мелет?» или: «Он что, совсем охренел?» стали расхожими, но у всякого внимающего индивидуума есть выбор: либо сказать, что думаешь, либо соврать: «Ах, как я вас понимаю!» Второе предпочтительнее, людям нравится позитив. Ну и дайте им позитив, жалко, что ли?
– Олег Христофорович, дорогой! – вскричала появившаяся на пороге блондинка, бросаясь к нему и заключая его в объятия. – Слава богу, вы живы! Я места себе не находила, вы даже не представляете! И главное, понятия не имею, где вас искать. Звонила в полицию, они сказали, что адресов не сообщают, сказали, позвонить в больницы и морги или в адресное, а я же ничего о вас не знаю! Я лепечу, почему в морги, он же живой… А потом сообразила позвонить в газету и попросила господина Добродеева… вспомнила, как он представлялся полицейскому. И тут вдруг он сам звонит! И вот я здесь.
Монах затаил дыхание; у него зачесалось в правом ухе – срезонировал ее высокий голос, а прекрасные пушистые завитки защекотали нос. Черт! Ну, Лео, погоди! У него даже слезы навернулись, так чесался нос. Гостья оторвалась от Монаха и воскликнула:
– Не плачьте, Олег, а то я сама сейчас расплачусь! Поверьте, все будет хорошо.
Добродеев рядом приятно улыбался. Около него стояла неизвестная молодая женщина. Монах уставился на нее во все глаза. Интересная складывалась ситуация – он разглядывал незнакомку, находясь в объятиях другой женщины, и при этом мечтал почесать нос. Стареем, мелькнуло в голове. Незнакомка была небольшая, тонкая, со светлыми волосами, стянутыми в хвост
– Это Диана, моя подруга, – сказала Марина, отрываясь от Монаха. – Ничего, что мы вместе? Диночка, это Олег Христофорович!
Девушка кивнула; Монах протянул руку, она протянула в ответ свою. Рука у нее была маленькая и сильная.
– Можно Олег. Очень рад, Диана. Добро пожаловать. Правда, я не в лучшей форме. Знаете, если бы не ваша подруга…
– Это правда, что вы ясновидящий? – спросила Диана, разглядывая Монаха. Тот втянул живот; смотрел на Диану, все еще приобнимая Марину – поверх ее плеча.
– Скорее, экстрасенс, – поспешил Добродеев. – Сумасшедшая интуиция. Сайт видели?
– Леша преувеличивает мои скромные возможности, – сказал Монах. – Газетчики – известные… э-э-э… – он запнулся, – такие пули отольют, что только держись. Такие, право… фантазеры. – Последнее слово прозвучало как ругательство. – Прошу в гостиную, девушки!
Он пропустил девушек вперед и бодро заскакал следом. Добродеев убежал на кухню.
Марина крикнула ему вслед:
– Женская рука нужна?
– Очень нужна! – закричал Добродеев из кухни. – Всегда нужна!
– Бегу! – Марина побежала из гостиной. Монах и Диана остались одни.
– Прошу вас! – Монах повел рукой в сторону дивана и тут же покачнулся, потеряв равновесие. Диана вскрикнула, бросаясь к нему, ухватила за плечо. Монах оперся спиной о стену, с трудом удерживаясь на ногах. Пробормотал: – Диана, вы меня спасли! Вам бы лучше отойти… на всякий случай.
– Я сильная, не бойтесь! Вам нужно прилечь, Олег. Держитесь за меня.
Они доковыляли до дивана, и Монах с облегчением опустился между подушек, откинулся на спинку, закрыл глаза. Он слегка переигрывал, делая вид, что смертельно болен, причем и сам не понимал, зачем. Возможно, ему хотелось понравиться Диане, возможно, он чувствовал ее неуверенность и напряжение, и ему хотелось ее переключить.
Оправдывая свое реноме экстрасенса, Монах чувствовал, что их визит не просто визит вежливости – и сайт они читали, и присматривается Диана к нему, и Марина убежала, оставив их наедине. Короче, как любит говорить друг детства Жорик Шумейко, какого рожна им надо?
– Это хорошо, что его задержали, многих никогда не могут найти, – вдруг сказала Диана.
Монах не сразу сообразил, что она имеет в виду сбившего его водителя.
– Это счастье, что вы живы. – Она смотрела на него немигающими серыми глазами, очень серьезно, сочувствуя. Ее бледное лицо было сосредоточено, брови нахмурены; Диана смотрела на него и в то же время словно прислушивалась к чему-то или кому-то, к голосам, которые были слышны только ей.
– Что у вас случилось, Диана? – спросил Монах и похлопал около себя ладошкой: садись, мол, в ногах правды нет.
Диана опустилась на диван рядом с Монахом.
– Марина говорит, вы волхв. Это правда?
– Как вам сказать… – Монах сделал вид, что смутился. – Леша очень высокого мнения о моих скромных способностях.
– Так вы не волхв? – Она смотрела на него в упор, и он подумал, что глаза у нее странного фиолетового цвета… аметистовые. И в то же время серые.
– Волхв, только это между нами.