Девушка в белом с огромной собакой
Шрифт:
С трудом усадив Шувалова в полукресло, Зуев освободил ему лицо от покрывала и после этого сел напротив. Видимо, от автомобильной тряски и частого перетаскивания глаза Шувалова приоткрылись, и стали видны пожелтевшие белки. Окоченевшие губы приоткрылись, и два передних резца, словно у грызуна, выступили вперед. Подошедший официант начал громко выговаривать Шувалову за то, что он пришел в ресторан в таком виде, но Зуев перебил его:
— Не шуми, — устало проговорил он, — сочтемся. Принеси бутылку водки и чего-нибудь горяченького. — При этом Зуев положил на стол четвертной билет и добавил: —
Разговор о галстуках и смокингах как-то сразу потерял для официанта свою актуальность. Он вежливо поинтересовался, что принести, шашлык или люля, забрал деньги и черкнул какую-то каракулю в блокноте.
Музыка и визг на какое-то время прекратились. Отложив инструменты, утомленные лабухи повалились на стулья и принялись вытирать потные, бледные лица скомканными ресторанными салфетками. Певица монументально сошла с низкого подиума и заняла место за ближайшим столиком, рядом с толстым, самодовольным гражданином с золотой челюстью. Разбрелись по своим местам и посетители. За столами снова закипела работа. Одни компании интенсивно дружили между собой, другие лениво переругивались. Два низкорослых геркулеса никак не могли поделить между собой нетрезвую рубенсовскую девушку, сильно подпорченную водкой и косметикой. Они, как жуки-носороги, упирались друг в друга толстыми, как поленья, руками и оба упрямо повторяли: «Ну, ты чё?», «А ты чё?».
К Зуеву подошел официант. Он ловко расставил на столе закуски, в середочку поставил водку и пообещал, что горячее будет через десять минут. После этого он кивнул в сторону Шувалова и поинтересовался:
— Что это он у тебя на жмурика похож?
— Какая тебе разница? — раздраженно ответил Зуев. — Мало тебе, на еще червонец. — Зуев достал из кармана деньги, бросил на стол десятку и добавил: — Устал человек. Как он устал, тебе с твоим подносом за всю жизнь не устать.
— Смотри только, чтобы по залу не шлялся. Людей распугает, — миролюбиво ответил официант, убирая деньги в карман.
Зуев разлил водку по фужерам, кивнул Шувалову и, запрокинув голову назад, выпил. В это время отдохнувшие музыканты без всякой настройки и подготовки ударили по струнам, и тут же на танцевальную площадку посыпались отдохнувшие посетители. Несмотря на музыкальный грохот, топот и визг, Зуев почувствовал, что засыпает. От этого легкомыслия его удерживало только обещание, данное Шувалову: в последний раз повеселить его на всю катушку — с водкой и девушками. Обещание это не давало ему покоя. Он уже несколько раз порывался встать и пригласить кого-нибудь из женского пола к ним за столик, но мешала непреодолимая усталость. И все же Зуев сдержал свое слово, хотя и не прилагал к этому никаких усилий. Неожиданно кто-то хлопнул его по плечу, и вслед за этим одна из безымянных шуваловских знакомых уселась на свободный стул.
— Здорово, мужики, — нетрезво защебетала она. — Где это так Витю разукрасили? Он что, спит, что ли?
— Да, — с мрачной торжественностью ответил Зуев. — Ты оч-чень кстати появилась.
— А я всегда появляюсь очень кстати, — жеманно ответила девушка. — У меня такой талант. Правда, Витя? — она повернулась к Шувалову и испуганно отшатнулась. — Слушай, он на мертвеца похож.
— Ерунда, — сказал Зуев и налил девушке водки. —
— Ага, — кивнула девушка и пригубила водку.
— А чего ты мусолишь? Пей. — Зуев чокнулся фужером с ее рюмкой, и она выпила.
— Паршивый город Бердянск, — сквозь зубы, с ненавистью проговорил Зуев. — Все девки там почему-то ходят в белых платьях и с огромными собаками. А еще там очень много товарных поездов, и девки с собаками загоняют прохожих под эти поезда. — Язык у Зуева заплетался, голова клонилась набок, но он помнил о своем обещании и стойко боролся со сном. — Тебе нужны деньги? — спросил он после своего фантастического рассказа о Бердянске. Девица захохотала, затем поправила прическу и кокетливо ответила:
— А кому же они не нужны?
— Я дам тебе денег, — пообещал Зуев. — Только сегодня Витя будет спать с тобой.
— Вы что, совсем дураки? — громко спросила она и опять захохотала. А Зуев наполнил ее рюмку водкой, похлопал девушку по острому колену и страстно зашептал:
— Ну, давай, давай выпей. Давай напьемся — легче жить будет. — Он нечаянно смахнул со стола тарелку с закуской, удивленно посмотрел ей вслед и продолжал: — Ты видишь, как ему плохо? Тебе нужно просто полежать с ним, погреть его, а я за это дам тебе денег. Согласна?
Не отвечая, девушка принялась цедить водку. При этом она многозначительно взмахивала выщипанными бровями и так же многозначительно улыбалась. Сообразив, что девушка согласна, Зуев с облегчением вздохнул, откинулся на спинку стула и кивнул Шувалову. После этого он уточнил:
— Я дам тебе четвертной. И мы возьмем с собой бутылку водки. Согласна?
— Да пойдем, пойдем, — не переставая улыбаться, ответила девушка. — Замучил ты меня своим «согласна», «не согласна».
Приобретение водки заняло не более пяти минут, после чего знакомая Шувалова сунула бутылку в свою сумку и ушла одеваться, а Зуев, прикрыв другу лицо, взвалил его на плечо и, сильно шатаясь, вышел на улицу.
— Он что, уже сам идти не может? — спросила выскочившая из дверей ресторана девушка.
— А как ты думаешь? — уклончиво ответил Зуев. — Лови лучше такси. Тяжело же.
До ее дома они добрались быстро. Зуев понял, что проехали они совсем немного и находятся где-то на Таганке. Гораздо больше времени у них ушло на то, чтобы подняться на третий этаж. Но вскоре и это препятствие было преодолено.
В комнате Зуев бережно уложил Шувалова на широкую тахту, затем пододвинул журнальный столик и сел рядом с другом.
Водку пили как-то вяло. Может, тишина спящей коммунальной квартиры настроила их на меланхолию, или настроение Зуева передалось хозяйке комнаты. Во всяком случае, девушка пила мало, а Зуев, смертельно уставший от пьянства, и того меньше.
— Ладно, лягу я, — наконец сказала хозяйка и для убедительности сладко потянулась. Зуев сразу напомнил ей, зачем они сюда приехали, и хозяйка раздраженно ответила:
— Да помню, помню. — Не раздеваясь, она легла рядом с Шуваловым, подвинулась к нему вплотную и положила на него руку.