Девушка в поезде
Шрифт:
– Это не он, – сказала я.
Скотт стоял рядом, глядя на буклет, а потом резко повернулся и снова решительно направился на второй этаж. Через несколько мгновений он вернулся с ноутбуком и сел за кухонный стол.
– Я думаю… – сказал он, открывая крышку и включая компьютер, – мне кажется, я знаю… – Он замолчал, и я смотрела на его сосредоточенное лицо с крепко сжатыми челюстями. – Меган ходила к психотерапевту, – сообщил он. – Его звали… Абдик. Камаль Абдик. Он не азиат, а из Сербии или Боснии, откуда-то оттуда. И у него смуглая кожа. Издалека его можно принять за индийца.
Он набрал
– Наверняка у него есть свой сайт… Вот, похоже, это он на фотографии…
Он развернул ноутбук экраном ко мне. Я наклонилась, чтобы разглядеть получше.
– Это он, – подтвердила я. – Это точно он.
Скотт резко захлопнул крышку и долго молчал, положив локти на стол и упираясь лбом в кончики дрожавших пальцев.
– Ее мучили приступы тревоги, – произнес он наконец. – Проблемы со сном и все такое. Это началось в прошлом году. Не помню, когда именно.
Он говорил, не глядя на меня, будто разговаривал сам с собой, будто вообще забыл о моем присутствии.
– И я сам предложил ей поговорить со специалистом. Это я предложил обратиться к психотерапевту, потому что не мог ей помочь сам. – Его голос чуть дрогнул. – Я не мог ей помочь. Она рассказала, что в прошлом у нее уже были подобные проблемы, но потом исчезли, но я настоял… уговорил ее обратиться к доктору. Этого парня ей порекомендовали. – Скотт кашлянул, чтобы прочистить горло. – Терапия, казалось, ей помогала. Она стала счастливее. – Он горько усмехнулся. – Теперь я понимаю почему.
Я хотела в знак поддержки дотронуться до его руки, но он отстранился и поднялся на ноги.
– Вам пора, – резко сказал он. – Скоро придет моя мать, она не оставляет меня одного дольше, чем на час или два.
Уже в дверях Скотт вдруг схватил меня за руку.
– Я не мог вас видеть где-то раньше? – спросил он. Сначала мне захотелось сказать, что да, он мог видеть меня в полицейском участке или здесь, на улице, я была тут в субботу вечером, однако я просто покачала головой:
– Нет, вряд ли.
Я направилась на станцию самым быстрым шагом, на какой только была способна. Примерно на полпути я обернулась. Он все еще стоял в дверях и смотрел мне вслед.
Вечер
Я то и дело проверяла свою электронную почту, но от Тома ничего не было. Насколько, должно быть, легче жилось ревнивым пьяницам до появления электронной почты, эсэмэсок и мобильных телефонов, до всей этой электроники и тех следов, которые она оставляет.
О Меган газеты сегодня почти ничего не писали. Ее место на первых полосах заняли другие новости: политический кризис в Турции, искусанная собаками в Уигане четырехлетняя девочка, унизительное поражение футбольной команды Англии от Черногории. О Меган уже начали забывать, хотя с ее исчезновения прошла всего неделя.
Кэти пригласила меня на обед. Она сейчас оказалась не у дел, поскольку Дэмиен поехал в Бирмингем навестить свою мать. Кэти с собой он не пригласил. Они встречались уже почти два года, а с его матерью она так и не познакомилась. Мы пошли в «Жираф» на Хайстрит – место, которое я ненавижу. Мы сидели в центре зала, наполненного визгом малышни не старше
– Ты с кем-то познакомилась? – спросила она с надеждой.
Я даже растрогалась и чуть было не ответила утвердительно, потому что так оно и было, но все-таки решила солгать, чтобы ничего не усложнять. Я сказала, что была на встрече анонимных алкоголиков в Уитни.
– Понятно. – Смутившись, она опустила глаза на неаппетитный греческий салат. – Мне показалось, у тебя был небольшой сбой. В пятницу.
– Да. Быстро справиться с этим не получится, Кэти, – сказала я, чувствуя себя ужасно, потому что ей действительно не все равно, брошу я пить или нет. – Но я очень стараюсь.
– Если тебе нужно, чтобы я, скажем, пошла с тобой…
– Не на этом этапе, – ответила я. – Но за участие спасибо.
– Тогда, наверное, мы можем сходить вместе еще куда-нибудь, например, в спортзал? – предложила она.
Я засмеялась, но когда поняла, что она не шутит, сказала, что подумаю.
Она только что ушла – позвонил Дэмиен и сообщил, что вернулся от матери, и она уехала к нему. Я подумала, не стоит ли обратить ее внимание на то, что она мчится к нему по первому звонку? Но я не в том положении, чтобы давать советы по взаимоотношениям – как и по любым другим вопросам, если уж на то пошло, – к тому же мне ужасно хочется выпить. (Я думала об этом с тех пор, как мы сели за столик и прыщавый официант спросил, не желаем ли мы по бокалу вина, на что Кэти ответила решительным отказом.) Поэтому я больше не думаю о ней и, чувствуя знакомое покалывание на коже, пытаюсь выкинуть из головы и разумные мысли тоже (не делай этого, пока ты держишься очень даже неплохо). Я собираюсь отправиться в винный магазин, но раздается телефонный звонок. Том. Наверняка это звонит Том. Я выхватываю телефон из сумки, смотрю на экран, и мое сердце бешено колотится.
– Привет. – В трубке молчат, и я спрашиваю: – У вас все в порядке?
После паузы Скотт отвечает:
– Да, все нормально, я просто позвонил поблагодарить за вчера. За то, что вы нашли время мне все рассказать.
– Не стоит благодарности. Вам нет необходимости…
– Я вас отвлекаю?
– Нет, все нормально.
На другом конце молчат, и я повторяю:
– Все нормально. А вы… что-то случилось? Вы говорили с полицией?
– После обеда заезжала сотрудница полиции, которая поддерживает связь с семьями потерпевших, – отвечает он, и мой пульс учащается. – Сержант уголовной полиции Райли. В разговоре с ней я упомянул о Камале Абдике. Сказал, что с ним стоит поговорить.
– Вы сказали… Вы сказали ей, что говорили со мной? – Во рту у меня пересохло.
– Нет, не сказал. Я подумал, что, возможно… Не знаю. Я подумал, что будет лучше, если они сочтут, что это имя пришло мне в голову самому. Я сказал… это ложь, я знаю, но я сказал, что все время пытался вспомнить что-то существенное и решил, что имеет смысл поговорить с ее психотерапевтом. Сказал, что у меня уже были определенные опасения по поводу их отношений в прошлом.
Я снова могу дышать.
– И как она отреагировала? – спрашиваю я.