Девяносто три!
Шрифт:
Фальшивые перстни на коротких пальцах. Насурьмленные щеки.
Кормил пленников подгнившим виноградом.
Континент Му. "Все эти безмозглые солдаты".
Elemental table for the 4 elements. Знакомство с М-Широкие-Плечи.
По сути дела «бессмысленно». Сеанс избавления от обстоятельств. Выброшенные на ветер деньги, листья, прикрывающие дерево от ноября. "Ольховая роща", кучи горящей листвы, ее тление, мелкие белые червячки на окраине сада. "Дух немощи".
— Звонок из Вевельсберга, мсье Зеботтендорф.
Свирель гнатона, его смешные вывернутые
— Не могу подойти. Скажите, что я в кумирне.
"Относился с иронией". Похороны Грифа, все, что осталось от библиотечного плена. "За счет префектуры". Тувинское горловое зелье. Семь розовых таблеток, семь голубых таблеток, четыре белых, доктрина монро. You can find it. I'll have to go back and check.
54
18:40. Его тень в саду пыток. Спрятавшийся за деревом Пан мелькает в солнечном луче. Шато Machecoul, незадолго до пасхи, март 1440, убийство шестнадцатилетнего поваренка Гийома ле Барбье. "Накатила усталость".
Встретились на перроне, подлетел в белом плаще, облаке парфюма. Крылья раненого меркурия. Каприз природы, ее смешной трюфель. Были молоды, не знали, в какую дырку. Теплая тень десантника на верхней полке. Татуировка прожигает солнечное плечо. Три точки, пирамида. В память о плавающих-путешествующих, заснувших под водой, сгоревших заживо, растворенных в кислоте, сгнивших на запасной ветке. "Ростовский морг".
Красный словарь, страница "Осуждение и погребение демонов".
Курьер из А-е. Три мертвых волоска Элизабет Шорт в желтом конверте. "Письма темных людей". Розовые ступни в подвале LAPD. На левой руке написано «пить», на правой «жрать». Сердце дребезжит от дикого чеснока. Фиолетовая тушь.
— Атэ! — блестящая точка на лбу.
— Айвасс! — багровый сосок.
— Малькут! — елозит в паху.
— Ве-Хебура! — правое плечо.
— Ве-Хедула! — левое.
— Ле-Олам! Аминь. — Сомкнулись ладони.
Баррон неблагосклонен. Вытягивает флексии, протыкает податливые мышцы, извлекает ногти. «Проклятие». Заманили на заброшенный склад, вывернутая требуха холодильника, радиаторы в темных сосульках. "Где лунный младенец?" (суетливо ткнулись в пизду, девка царапнула воздух). Наветы колдунов, их жезлы, державы, кубки. Скачущие буквы: Khonsu. Знак на лодыжке. Березы подняли детские знаки, расплывшиеся на смуглой коре, изъеденные жуками, исклеванные дятлом. Шумишь, как Boca do Inferno. Как неодушевленный треугольник.
Энергия уходит. Вчера еще заливала второй этаж, ласкала парня с лисьей головой, дергала клавиши, поджигала страницы. Сегодня — липкая лужица на бетонном полу, прощальный блеск электродов, сон мяса, распухшие подмышки. Два кружка на линии жизни против холма луны — потеря зрения на оба глаза. Маленькая стрелка со звездочкой на конце, бегущая от линии жизни на долину марса — раны и повреждения. Крестик на линии печени возле холма луны — нищета в старости. Звезда на третьем суставе указательного пальца — жизнь нечистая и похотливая.
— Принесли регалии, господин Хаусхофер.
Седой волос на халате. Буйство
Ловкая затея — поездка в логово пиштако, обрыв вагонетки у маччу-пиччу, повстанцы окружают повозку с офицерами из отдела ЭИ, вспарывают глотки. "Ковбойские рубашки", птица клюет зеленые квадраты, поле сурепки за окном. Последняя покупка в сан-хосе, взамен окровавленного хаки. "Это не трубка".
Ласмихинрюе, ловко стащил пепельницу с казенного стола, запихнул в портфель, смылся. Кражи, разоблаченные и позабытые. "Смiрть в водосточной трубе". Крест или звездочка на холме марса — счастливые путешествия.
— Пригласите, пусть войдут.
Виноград — жирный, как шайбы.
55
— Они все еще скрывают третье пророчество фатимы?
— Вы трогали воду из лурдского источника?
— Святой Герасимос, покровитель душевнобольных. Его день — 16 августа.
— Знаете, как погибла Andrea Doria?
— Пересаживали на собачьи тела головы казненных.
— Подмышки школьника.
— Вступил в Wandervogel.
— Из отрядов Бальдура фон Шираха.
— Dios de las muertas.
Расстройство зрения, слуха, дыхания. Толстые ставни "Отеля де ля Сюз". Доктор выходит из комнаты, "Книга мольбы" нашлась под старой грушей, чего еще желать? Там, за каменной дверью, беснуются обреченные мальчишки.
Вечер перитонита. 9-е ноября, гибель и воскресение тевтонов, вопли музыкальной шкатулки у постели зарезанного штурмовика. Дождь за пуленепробиваемым стеклом. Шоколадная стружка из шведского магазина. Средства для поездки в тибет, шорох ритуальных колокольцев. Завершение цикла. "Другая биография". Непонятные probe & thimble, их встреча на мраморном столе. Песни неврастении: мне девятнадцать лет, моя планета — уран, я хочу ебаться. Лукаво провел плотницкой ладонью по вихрам, стрекот дешевой камеры. "Как заяц". Движение вниз, по изогнутому желобу, смазанному жиром пленников, скрип уключин на поворотах, лодка уберменша, венецианский коврик на влажном дне, цоканье менестреля. Финальная баркарола.
Познакомились в тамбуре пригородной электрички, выгрызли печень и сердце. "Стержень расцеплен". Ноль-шесть-четыре. 28-е июня, решение принято. Копался, разглядывал свой портрет, каждую морщинку, изгиб, скважину. Scotophilia, лампочка лопнула, нехваток средств, "Я болен, ты должен мне помочь", за рулем позорного трактора, растопил воск. Крошка кокосового торта, наперсток молока, рыжие кумкваты на блюдце. "Наверное, мудак". Пропущенный звонок, no new messages, шы ше сдуфк, камень во рту, омерта. Маркопулос бежит, за дверью подвала шум, таран врывается в фальшивую жесть. Смерть проникшим в наши сети. На экране вопит предательское письмо: "Нам. Угрожает. Опасность".