Девять Бегов. Бегущая по мирам – 16
Шрифт:
– Кто за полчаса, а кто за полминуты, – улыбнулась Лана, положив руки на голову, вернее на саму Сибру, поёжилась и отправилась спать, заснув мгновенно.
А я ещё полчаса пил и курил на балконе с парочкой артефактов.
Утром я привёл помятую Ланочку в кузню. Здесь уже толклись мастер, подмастерья, ученики. И сидел древний как дерьмо мамонта – ладно, водится мамонт в мирах, значит как дерьмо зомба, хотя и зомб свежих версий в Хаосе встречается – рон. Мастер грустно пробормотал:
– Всё зря. Он уже еле ходит, и память теряет… Я и притащил его только показать тебе, что сделал всё, что мог. Так что давай
Лана окончательно проснулась, начала есть её и ждавшую куриную ножку, хихикнула, глянула, что артефакторша ещё не пришла, указала на дверь подсобки, сказала:
– Оттащите дедулю в подсобку. Я с ним поговорю… минут десять, – поняла моё удивление, что она забыла про запрет модификаций, пояснила. – Но не думайте, это другое.
А ментально передала мне: «Просто передача энергии вампира и взятие информации из мозгов, с его разрешения конечно, потом тебе просто передам, а старикан и не нужен будет, поживёт немного, но он уже на том свете, и даже если можно будет модифицировать, то не нужно, это судьболомство».
Я отнёс невесомого старика в подсобку, Лана зашла, закрыла дверь. Все разинули пасти. Через пятнадцать минут Лана вышла, демонстративно завязывая поясок платья, а за ней довольно бодро вышел старикан, хлопая пастью. Ну и у него ещё хватило сил следующие три часа показывать, как ковать полужидкий металл. И он прохрипел ещё:
– Очнулся, а тут такая красотка! Сказала, что если я расскажу как ковать умею, то она голой себя покажет! Я только и успел кивнуть! Ну а как разделась, то с таким красавчиком как я и о своей дури забыла! Только вертелась и по голове меня гладила! Эх вы, юнцы! Вам не понять! Теперь я всё видел! Помирать можно с радостью!
Лана только хихикала и притворно жаловалась, что у неё голова пухнет. На неё ошарашенно пялились роны и эльфийка-артефакторша. А в подсобке эльфийка даже попробовала мне сказать, что у Ланы крыша поехала. Ну а когда Лана посидела в перерыве у меня на коленях, уткнувшись лобиком в мой лоб, я понял, что в эту кузню могу больше не приходить. Только часть огромных знаний старого могучего кузнеца – которые он и сам забыл даже полвека назад – ссылалась на Книгу Кузнеца. Там есть то, что он не изучал, а Великое Кольцо Кузнеца он много лет носил периодически, и Кольцо Кузнеца. Лана ещё спросила артефакторшу, а она Великую Книгу Бабочек уже успела немного глянуть:
– А почему есть Великие магические Книги? Ведь они такие же.
– Откуда ты знаешь? – удивилась колдунья, но потом пояснила. – Просто у нас, в светлейшем мире Янгл, так называются магические книги, в которых описано всё про узкий раздел магии.
– Тараканы, – улыбнулась Лана.
– Что?
– Да мне сказал один маг, когда я отказалась после пения и танцев на площади пойти с ним в номера, что таких как я надо прихлопывать Великой Книгой Тараканов, – выкрутилась моя малышка.
Эльфийка рассмеялась. А за диалогом удивлённо следил приведённый Шнырём ещё один ронёнок, такого же примерно возраста или немного младше, но их не поймёшь, с большой серьгой в левом ухе. А потом он сказал мне, пока я курил на улице:
– Я Мишторалик. Ты ищешь Великую Книгу Кузнеца?
– Я.
– Почитать или навсегда?
– Лучше навсегда.
– Тогда… сто… двадцать золотых!
– Годится.
– Завтра… Но мне нельзя будет возвращаться в кузню эльфов… Возьмёшь к себе?.. Учеником.
Я посмотрел на пацана, пытаясь определить ложь Кольцом Слепца или из опыта. Но ничего было не понятно. Но Кольцо Слепца лишь немного позволяет определять обман. Я кивнул, если что разберёмся. Да и спрошу…
Но Шнырь сказал, что пацана сам не знает, просто забрасывая удочки сумел разыскать, и тот как-то продавал что-то украденное в своей кузне. Но заверил, что про нельзя вернуться в кузню, похоже на правду. Какого-нибудь подсобного рабочего даже не хватятся. Ну сбежал, или помер, или просто нашёл другую работу. И не найдут ронёнка, которого даже в лицо эльфы особо не помнят. А ронов в их кузнях мало, да и те предпочтут соврать. Ну а Книгу спереть можно, особенно если не в день исчезновения, а заранее спрятать. И хватиться могут не скоро. Офигенное раздолбайство! Ну нифига не ценят великие вещи! Лана промурлыкала, когда я спросил её:
– Не вижу ауру, вернее вижу ложную, простую и красивую. Прячет. Или умеет, может и маг кое-какой, но с Кольцом Кузнеца и ты стал в некотором роде магом, колдуешь же. А может артефакт подмены. Покопаться?
– Пока не надо, – пожал плечами я.
А не ушедший Миш… Мишель, как я его обозвал, сам снял все сомнения, просто и буднично поклявшись под Гонг не причинять мне и моим друзьям вреда, и дружить. Сам предложил, с меня только Гонг. Ну и отлично. Я отсыпал новому соратнику полсотни золотых авансом, больше просто не было с собой. Но ронёнка просто восхитил. Он даже сказал:
– Я же не клялся, что книжку продам, а дружить можно и на расстоянии, ну и если кто такие деньжищи спёр, то лучше подальше держаться, а вредить и трудно, и не надо… Хотя, а кинуть, получив аванс, это же не вред?
– Деньги ничто, дружба всё, – усмехнулся я. – Но ты сам-то понял, что хочешь? Ну а… мне полусотней монет ты точно не навредишь.
– Правда?
– Брысь. До завтра. Жду тебя с вещами. И с Великой Книгой Кузнеца. А сейчас занят, железо стынет.
Когда я уже заканчивал ковать верхнюю часть полужидких латных доспехов, с рукавами, и это очень быстро, но и я уже монстр ковки, и собирался на сегодня закончить, пришла моя виконтесса. В шляпке с вуалью и в тёмных очках. Дождалась когда я сказал, что конец делу венец, взяла меня за руку и повела в подсобку, ну а куда ещё, ха. Там сняла вуаль и очки. Фингал на глазу, глаза заплаканные. Сняла платье – попа напорота отлично. Начала жаловаться на тяжкую судьбу – глаз ей в пьяной драке подбили, а дома запретили лечить фингал, ну и выпороли крепко. Я подарил девице самое прекрасное успокоительное, с удивлением послушал, как она сказала, что хочет повторить такую вечеринку.
Ну и действительно случайно выболтала, что всюду стража. В Онтигон стягиваются сыщики, маги и солдаты из ближних и дальних земель. Ищут кого-то, но не тех, кто украл голову Сибры, хотя и их тоже, но там никто не крал, ибо никто и не видел, и рядом был сигнальный артефакт, который завыл бы при приближении даже мелкого ронёнка к колу ближе заграждения для зрителей.
И что никто ничего не помнит, ни кто предложил голыми побегать, ни кто сказал куда бежать, даже нет единого мнения, кто предложил водки попить. Про рона некоторые помнят, но никому не говорят, позор не только девицам, даже которых он не отымел, но и парням, что с ним пили. Нет, рон может быть на вечеринке, но только как слуга или артист, не говоря про пить с ним… Ну и их, наследников древних великих родов, почти и не теребят и не допрашивают.