Девять этажей вниз

Северная Елена

– 

В больнице…

И опять.

– 

Подайте, сколько сможете.

Дед не был создан для этого, он прошел войну, перестройку, гиперинфляцию, майдан, много чего еще. Но он не знал, что еще можно для нее сделать…

Он был одинок: у него было всего двое сыновей и четверо внуков…

А пока Первый дед просил на остановке милостыню, бабка уже вернулась домой.

Ее семья как раз встала, и кушала сваренный ею засветла обед, и всю свою пенсию до копеечки, отдала внуку, потому что у внука не было денег. Внук был моряк, и уже целый месяц сидел на берегу в ожидании следующего рейса. Его жена не работала, потому что она – жена моряка, а ее сыну было еще только четыре года, и она не может работать – нужно воспитывать ребенка.

– 

Я же мать, – говорила она, – я не могу бросить сына, – говорила она.

На последние деньги ее муж купил ей на день рождения новую шубу, и теперь им нечего было есть. Но, Слава Богу, бабка уже получила пенсию, и теперь можно будет им всем прожить еще месяцок-другой.

А в то время, когда внук пересчитывал бабкину пенсию, первый дед, устав просить милостыню, присел на минуточку отдохнуть под роскошное зеленое дерево рядом со вторым дедом, у которого сумка была до упора набита разной газетно-журнальной макулатурой.

А потом первый дед решил спросить у него время, потому что свои старые часы, военный трофей, он давно продал, чтобы купить бабке лекарство, которого хватило только на пару дней. Но второй дед его не слушал.

«Умер», почему-то подумал Первый дед. И вызвал скорую.

Второго деда увезли в морг вместе с газетами. Газетчики написали о нем статью, пожевали немного эту тему и забыли.

На его похороны никто не пришел.

А я до сих пор не могу его забыть и думаю, зачем тот первый дед определил для себя, что тот второй дед умер? Может быть, мысль об этом, его и убила???

Мысли вообще способны убивать?

Хотя наверное все равно.

Город продолжал жить своей жизнью…

Всем было комфортно.

Всем было уютно.

Все были довольны.

***

– 

Так все таки, часто ли получается так, как ты хочешь? – спрашивает Пьяный человек.

– 

Никогда, – отвечаю я и смотрю, как бледный бармен неумело раскуривает кальян.

– 

Врешь, – отрезает Пьяный человек, и наклоняется ко мне и начинает говорить:

– 

Ты знаешь, в твоем мире всегда идет дождь. Пусть даже рядом с тобой его нет, потому что ты не хочешь намочится. Но стоит отойти от тебя на некоторое расстояние, хотя бы на 1 метр, попадаешь в жуткий ливень. Вода падает, как с водопада, как будто кто-то целится специально в тебя из шланга, но не может попасть. Но попадает на окружающих. И становишься вдруг мокрым

с ног до головы буквально за пару минут. Вода окружает тебя, как защитная крепость. К тебе не пробиться. Ты, говоришь, люблю солнце, люблю пляж, песок и озера на окраине города. Но ты это только говоришь, а на самом деле никогда там не бываешь. Хотеть-говорить и хотеть-быть – это две разные, противоположные вещи. Поэтому вокруг тебя всегда дождь!

Закашливаюсь от первой своей затяжки в жизни.

– Классно ты это все придумал!

Семь

Как хочется курить! Но не успеваю даже выйти из-за стола – приходят клиенты.

Встречаю их с хлебом и солью, держа в кармане палец на курке пистолета.

– 

Здравствуйте, с кем можно поговорить по поводу кредита, – спрашивает у меня какой-то очередной незнакомый человек, о котором через пять-десять минут я буду знать практически все.

– 

Со мной, – отвечаю я ему.

Маска «Каменная заинтересованность» клиенту.

И все опять закручивается по спирали часовой стрелки.

– 

Какой кредит? Сумма? На какой период?

Потом:

– 

Зарплата, жена-дети, дополнительный доход, залог?

Потом:

– 

Вот условия, вот пакет документов, оформление в течении 2-3х дней.

Клиент уходит недовольный: как это, он берет у нас кредит, а мы с него еще какие-то бумаги требуем…

Маска «Каменное спокойствие» себе.

И меня спрашивают:

– 

Ну, как клиент?

– 

Нормальный, вроде, – отвечаю я,

– 

Точно? – спрашивают они.

Маска «Каменная улыбка» коллегам.

«Только как-то от этого становиться как-то тоскливо…»

И потом работа начинает тошнить, плыть вязкой слизью по извилинам, падать тяжелым камнем на веки.

Тянучка. Время, как липкая жевательная резинка тянется от прилипки где-то в прошлом: от ручки на дубовом столе у шефа, подписывающего приказ о моем приеме на работу, и закрепляется где-то в будущем, на приказе о прибавке к моей зарплате.

Постоянные маски.

Маска «Каменное спокойствие»

Маска «Каменная улыбка»

Маска «Каменная заинтересованность»

И еще одна маска – к освоению:

«Каменное отчаяние».

Для себя.

В одинокой ванной.

А под маской?

Под маской – Болезнь. Истерия. Тоска

***

В болотного цвета платье, разорванном и грязном, с длиннющими как ветки ивы волосами и большими глазами-водопадами, приходит она ко мне, ступая босыми ногами по воздуху.

Разговариваю с ней.

Задаю глупые вопросы.

***

– 

Тоска, – говорю я ей, – Тоска, и что мы будем делать сегодня вечером? Может, пойдем еще выпьем водки с друзьями, или может опять запремся вдвоем дома и будем наблюдать за толпами фотонов, бегущих как беженцы, из лучевой нитки в лампе?

– 

Нет. – отвечает мне она. – сегодня будем трахаться в графиками погашения кредитов физических лиц и выводить просрочку!!!