Девять граммов дури (Сборник)
Шрифт:
В момент сбыта наркотиков в метро "Щукинская" были задержаны несколько студентов МГИМО. В наручниках их препроводили в служебное помещение, где в присутствии понятых произвели личный досмотр. Уже немолодой, многое повидавший за время службы полковник Игорь Ермаков, обыскивая задержанных, с тоской думал о будущем этих парней. Совсем мальчишки, кое-кто из них бритвой еще не пользовался, а жизнь свою уже начали ломать.
Он рассматривал студенческий билет и качал головой.
– Будущий дипломат, значит?
Ермаков вздохнул, поднял тяжелый взгляд
– Учебу, видимо, придется оставить, – пробормотал Игорь Александрович. – Нам дипломаты-наркоманы не нужны.
– Я не наркоман, – стремительно бледнея, произнес студент.
– А кто же ты? – без надежды получить ответ, задает Ермаков вопрос. – Отправим сейчас тебя на экспертизу… Думаешь, все это шуточки?
Вот теперь во взгляде студента уже нет высокомерия, а только детский испуг. Он молчит, глядя на крепкие, жилистые руки сыщика, и знать не знает, что Ермаков – сыщик от бога, способный просчитывать ситуацию на десяток ходов вперед, что он человека словно насквозь видит. И при этом всегда сдержан, спокоен, на удивление доброжелателен к задержанным.
Ермаков листал брошюру "Холодная война". Как, однако, символично! Холодной войной в равной мере можно назвать и минувшее противостояние СССР и США, и сегодняшнее засилье наркотиков в России…
Стоп! Брошюра раскрыта, между страниц лежат небольшие квадратики перфорированной бумаги с детским рисунком велосипедиста, мчащегося по склону горы к звездам. "Марки", ЛСД собственной персоной! Да уж, "детская" забава.
У другого студента в портмоне вместе с деньгами была обнаружена таблетка "экстази". У третьего – гашиш… Острых ощущений захотелось ребятишкам. Все есть – беспредельная родительская любовь, престижный вуз, деньги, девушки, ночные бары. Не хватало только наркотиков, чтобы уже в полной мере соответствовать имиджу раскрепощенной западной молодежи. Что ж, здесь, за решеткой изолятора, они завершили создание этого имиджа. Чего хотели, того и добились…
Оперативно-розыскные мероприятия, проведенные под руководством Ермакова и Новоселова, позволили установить еще четырех соучастников. Один из них, по фамилии Фирсов, после ареста согласился помочь следствию.
– "Марки" я получал по каналам международной экспресс-почты фирмы "ЕМС Гарант-пост", которые приходили на Международный почтамт Москвы, – признался он на допросе.
– От кого? – спросил Новоселов.
– От поляка… Его фамилия Войчех.
– Как вы оговаривали с ним объем и сроки очередной поставки?
– По телефону. Он звонил мне прямо домой.
– Когда он будет звонить опять?
– Пятого марта, – не без труда и после паузы выговорил Фирсов.
Сергей Анатольевич курил одну сигарету за другой. От дыма слезились глаза. Он уже не видел перед собой затравленного лица Фирсова. Он уже строил конструкцию, которая в начертанном виде выглядела бы как паук с множеством лапок… Началась охота. Именно этим точным словом водитель Феликс Карцев охарактеризовал работу Новоселова в самые ответственные и напряженные мгновения следствия. Охота…
– Как вы познакомились с Войчехом?
– Весной прошлого года он приехал в Москву как турист. Мы случайно встретились, познакомились… У него есть возможность ездить в Голландию и приобретать там крупные партии…
Польша – это серьезно. Выудить из-за границы человека, который не исключает за собой слежки, очень и очень трудно. А взять его с поличным еще труднее. Пятого марта он будет звонить домой Фирсову, который в это время будет находиться в Лефортове. Допустим, трубку возьмет кто-нибудь из родственников Фирсова. Допустим, объяснит, что Фирсов уехал в отпуск или в командировку. И что дальше? Войчех наверняка заподозрит что-то неладное – ведь разговор с Фирсовым был оговорен заранее. И поляк надолго и основательно "ляжет на дно". Хоть в камеру Фирсову параллельный аппарат устанавливай! Задача практически невыполнима. Практически невыполнима…
Новоселов стал смахивать со стола почти невидимые частички пепла… А если разговор Войчеха и Фирсова состоится? Если дать возможность Фирсову оговорить с поляком поставку очередной партии? Фирсов должен постараться говорить спокойным и уверенным голосом, это в его интересах. Суд благосклонно относится к обвиняемым, которые активно помогали следствию.
В назначенный день сотрудники оперативного подразделения доставили Фирсова к нему домой. Звонка ждали несколько часов. Наконец Войчех позвонил.
– Послушай, я снял квартиру, чтобы со своей девчонкой жить отдельно от предков. Так что у меня теперь другой адрес и телефон. Записывай… – говорил Фирсов в трубку, кидая взгляды то на оперативников, которые слушали разговор по параллельному телефону, то на лист бумаги, на котором были записаны тезисы разговора.
Он продиктовал поляку номер телефона, установленного в кабинете следователя. Войчех уточнил, правильно ли он понял Фирсова, что по прежнему номеру теперь звонить бесполезно. Затем пообещал в ближайшие дни сообщить об очередной партии "товара" и на том закончил разговор.
Конечно, кабинет следователя – не камера, Фирсов не мог круглосуточно находиться рядом с аппаратом, и все-таки доставлять его к следователю было проще, чем в его квартиру. А чтобы гарантированно избежать дешифровки, к телефонному аппарату подсоединили автоответчик, на котором голосом Фирсова было оставлено сообщение для Войчеха: в какой день и час Фирсов будет ждать его звонка.
Кажется, продумали все. Звонка из Польши не пришлось долго ждать. Войчех, выслушав сообщение от автоответчика, сказал: